На этот раз он привез молодого оленя. Китти сбегала за Плизом и Эстер. Мужчины освежевали животное и вычистили внутренности, Китти с соседкой помогла разрубить тушу.
— Половина ваша, — сказала Китти Эстер и Плизу. — Все, что сегодня не съедим, засолим.
В тот вечер все четверо вместе с Майклом вволю поели свежей оленины с маисовой кашей и свежей зеленью с огорода. Китти думала, что в конце такой обильной трапезы просто лопнет. Она даже выставила на стол сладкий сбитый крем на яйцах, которыми снабжала ее Эстер: те несколько худосочных цыплят, которых Эстер сохранила в трудную зиму, размножились с такой быстротой, что теперь она раздавала яйца и даже кур любому желающему. Этот сладкий крем обожал Майкл. По окончании обеда попировал и Мишка, жадно набросившись на объедки.
Когда женщины убрали посуду, Плиз вытащил губную гармошку и заиграл, притопывая ногой и шумно вдыхая воздух. Роман улыбался, а Майкл весело хлопал в ладоши.
Огонь в масляных лампах вдруг задрожал от сквозняка: кто-то открыл дверь. На пороге возник силуэт Толливера Скэггса.
— Да здесь веселье в полном разгаре! — воскликнул он.
— Толливер! Входи, входи… — засуетилась Китти, вытирая руки о фартук. — Присоединяйся к нам! Еще осталось немного сладкого крема Эстер.
Его не пришлось долго упрашивать: он с удовольствием доел сладкое. Плиз снова заиграл, и Толливер вместе со всеми хлопал и подпевал.
Все они давно привыкли к неразговорчивости Романа, поэтому страшно удивились, когда он заговорил:
— Китти, может, сыграешь нам на цимбалах?
— Цимбалы?! Неужели ты умеешь на них играть? — воскликнула Эстер. — Я видела их: вон висят в углу. Почему же ты никогда не снимала их с колышка?
— Да уж столько лет прошло… Я, наверное, совсем разучилась…
— Не принимаем никаких отговорок! — вмешался Плиз. — Сними-ка инструмент, Толливер!
— Вы обязательно должны нам сыграть, госпожа Китти! — обрадованный Толливер вскочил с места.
— Ну пожалуйста, мама! — протянул Майкл.
И Китти согласилась. Настроив цимбалы, она ударила по струнам, и ее мягкий звучный голос наполнил маленькую хижину. Она почувствовала, как кровь ударила ей в лицо — то ли от волнения, то ли от смущения.
Майкл глядел на нее широко раскрытыми серыми глазами Каллена — он и понятия не имел, что его мама способна на такое чудо. Потом и сам что-то замурлыкал, вступая через правильные интервалы, покачивая в такт головой, и вот уже дуэтом с матерью зазвенел его мальчишеский фальцет. Когда они закончили, Плиз, весь подавшись вперед на стуле, блаженно закрыл глаза.
