Беседа с журналистами продолжалась далеко за полночь, была выпита не одна чашка крепчайшего кубинского кофе. Неожиданно команданте прервал свой рассказ и нагнулся под стол, как будто искал там что-то. Он сидел на торце длинного стола, я — по правую руку от него. И вот тогда я впервые увидел, как серьезно болен Че: спрятавшись под стол, чтобы не смущать гостей, с помощью ингалятора он боролся с приступом астмы (!)
Чтобы выяснить причины столь серьезного заболевания, предоставим слово его отцу:
«Я хорошо запомнил этот день — 2 мая 1930 года. С женой и маленьким Эрнестито мы поехали купаться в открытом бассейне. День выдался холодным (ведь в Южном полушарии это был уже конец осени), дул резкий ветер. Видимо, сильно охладившись, Тэтэ стал сильно кашлять. Врач определил астму, приступы которой у него стали повторяться по ночам. По совету врачей мы переехали в город Кордову, расположенный в предгорьях Кордильер.
Несмотря на недуг, старший сын очень любил спорт: играл в регби, футбол (правда, в основном стоял в воротах), увлекался конным спортом и даже планеризмом. Но основной его спортивной страстью был велосипед: он никогда, даже будучи мальчишкой, не был домоседом.
Однажды одиннадцатилетний Эрнесто в компании с восьмилетним братом Роберто забрались в кузов грузовика и укатили за восемьсот километров от Кордовы. Но гораздо больше треволнений доставлял нам наш первенец, когда стал совершать свои велосипедные вояжи по континенту. Тем более что со свойственным ему презрением к опасности мог прислать домой письмо в стиле «черного юмора»: «Если через месяц не получите от меня вестей, значит, сожрали крокодилы или мою голову засушили индейцы хибаро и продали ее американским туристам».
«Правда, — продолжает дон Эрнесто, — Тэтэ всегда говорил, что у него, как у кошки, семь жизней. Помню, как неожиданно для всех нас пришло письмо под Новый, 1959 год, накануне вступления Повстанческой армии Фиделя, где находился и наш сын, в Гавану. Эрнесто писал нам: «Дорогие старики! Самочувствие отличное. Израсходовал две (жизни, это означало, что он был дважды ранен в боях. — Ю.Г.), осталось — пять. Продолжаю работать (эта фраза, видимо, для конспирации. — Ю.Г.). Вести — редкие, так и будет впредь. Однако уповайте, чтобы бог был аргентинцем. Крепко обнимаю вас всех[6].
К рассказанному старшим Геварой хотелось бы добавить об увлечении Эрнесто шахматами, тем более что тому свидетелем автор был сам. В 1939 г. одиннадцатилетний Тэтэ жадно читает сообщения о ходе международного шахматного турнира в Аргентине. Он болеет за кубинца Хосе Р. Капабланку против Мигеля Найдорфа и Александра Алехина (первого, как и всех евреев, проживавших в Аргентине, считали поляком, а второго — французом. —
