— Сюда. Ваш багаж доставят домой.
Дон Эухенио помог Ане усесться в экипаж, Рамон сел рядом, а Иносенте с отцом устроились напротив. Кучер, круглолицый мужчина с такой черной кожей, какой Ана еще не видела, забрался на одну из двух лошадей, щелкнул языком и, мягко натягивая и отпуская поводья, умело повез их сквозь толпу. Открыв зонтик, Ана заметила, что улыбнувшийся ей человек остался на пристани. Он поднял руку и помахал. «Каков нахал!» — подумала она, но тут сообразила, что махал он дону Эухенио, который ответил кивком.
— Кто это? — спросил Иносенте.
— Его зовут Северо Фуэнтес. Он работал на Родриго, и его рекомендовали взять управляющим на плантацию. Позже вы с ним познакомитесь.
Ана захотела рассмотреть мужчину получше, но, когда она обернулась, тот уже исчез.
Улица была настолько запружена экипажами, что они еле-еле двигались, и этим вовсю пользовались попрошайки.
— Прошу вас, сеньора, подайте несчастному, — заклинал один мальчик, чья левая рука заканчивалась обрубком чуть выше запястья.
— Ради бога, — просил другой, с его узкого лица кожа сходила лоскутами, такими тонкими и прозрачными, словно сброшенная кожа змеи.
С другой стороны к экипажу пристроилась женщина. Она шла молча, протягивая к ним руки, не отводя огромных умоляющих глаз.
Дон Эухенио отпихивал несчастных тростью, но те не отставали и продолжали вопить, а Рамон, Иносенте и Ана пытались на все это не обращать внимания. Но не получалось. Попрошайки были слишком многочисленны и назойливы.
Ана открыла сумочку, и нищие, решив, что она собирается подать милостыню, сменили репертуар.
— Храни вас Господь, сеньора, — благословляли они ее. — Да вознаградит вас Пречистая Дева за вашу доброту, сеньора.
Их полные признательности голоса привлекли новые мольбы, новые протянутые руки, и экипажу пришлось остановиться.
— Если ты дашь одному, остальные не отстанут от нас, — предупредил Иносенте.
— Я знаю! — раздраженно ответила Ана.
Она родилась в городе, где увертываться от попрошаек учили с самого детства. Она вытащила из сумочки носовой платок и промокнула щеки и лоб.
Разочарованные крики нищих сменились бранью.
— Уходите! У нас ничего нет для вас! — Иносенте ткнул тростью в грудь одного мальчишку, в плечо — другого.
Какой-то сорванец попробовал забраться в экипаж.
Дон Эухенио отпихнул его:
— Ты куда лезешь?!
Сквозь толпу пробрался всадник в военной форме и, сопровождаемый проклятиями и угрозами, отогнал попрошаек. Однако те ушли недалеко, просто переключились на экипаж, который ехал позади, и без того уже облепленный нищими.
