Дэйв вылетел из машины, осторожно выглянул наружу. Пошатываясь после бешеной тряски, Тим выбрался следом.
Два флаера прошли вдоль улицы над самыми крышами. Большие, тяжелые… Набитые людьми и техникой. С огромными эмблемами «Кроастона» во весь борт — этакими покосившимися крестами. Вроде надгробных.
— Вот и твои коллеги, Жестянщик.
— Ага, коллеги… Похоронная команда это, а не коллеги! Причем по нашу душу!
— Ну, не преувеличивай. Твои коллеги на такое не способны. Максимум, на что способны — выкопают для нас могилку. А закапывать нас прилетят другие.
— Спасибо, Дэйв. Ты всегда умел успокоить.
И хуже всего то, что напарничек совершенно прав. Эти два здоровых флаера всего лишь авангард. Чахлый авангард.
17
Флаер опустился к самой земле, повис перед разбитой витриной. Рев от четырех турбин ворвался в магазин.
Темноту разорвал луч мощной фары. Флаер чуть покачивался над землей, и луч приплясывал во все стороны. Косые тени от стеллажей заметались по разгромленному торговому залу…
Тим съежился, невольно затаил дыхание. Глупо, конечно. Если уж кроастоновцы что-то и заметят — то не его, а огромный «Крузер». Дэйв постарался замаскировать машину, как мог, но…
Луч уставился прямо на них, и Тим зажмурился.
— Не трясись, — прошипел Дэйв. — И не тискай так гранатомет. Дотискаешься.
Тим постарался разжать пальцы, вцепившиеся в рукоятку гранатомета.
Если заметят — все. Тогда даже реактивная граната не поможет.
То есть один-то флаер из гранатомета можно сбить, если очень повезет. Но поднимется тревога, и тогда…
Второй флаер так просто уже не собьешь. И на «Крузере» от него не уйдешь. Повиснет на хвосте, а потом еще несколько флаеров подоспеют — уже настоящих боевых. И запинают, как терьер мышку.
Луч скользнул в сторону и пропал, рев турбин скачком ослаб, — флаер развернулся и ушел от витрины. Дальше патрулировать.
— Отпусти гранатомет, — сказал Дэйв.
Полная темнота. Даже хуже. В глазах, ослепленных фарой, вспучивались разноцветные пятна всех цветов побежалости.
Тим положил гранатомет и стал шарить вокруг. Флаер ушел, да только ничего еще не кончилось. Сердце молотилось в груди, словно после прямого укола адреналина.
Тим нашел планшетку, облизнул пересохшие губы. Включил ее. Еще две, выложенные в ряд.
Каждый экран поделен на четыре окошка. В каждом окошке картинка с камеры, установленной на шлемах кроастоновцев и их флаерах. Маризет доломала их переговорные коды, можно было следить за кроастоновцами их собственными глазами.
