, и потому присоединился к тем, кто хотел помолиться.
Величественное, залитое светом пространство собора было заполнено множеством верующих; общинам многих европейских столиц следовало бы взять с них пример. С хоров доносилось смешанное пение, сопровождаемое органом. Певцы были довольно хорошо обучены, но вот органист, к сожалению, оказался музыкантом пятого или шестого сорта. Он скверно разбирался в регистрах и очень часто фальшивил.
Орган — мой любимый инструмент. Я поднялся наверх, чтобы взглянуть на человека, который так исказил величественную музыку Палестрины[31]. За пультом дирижировал регент[32]. Органист был маленьким, худым, суетливым человечком, казавшимся еще меньше среди мощных труб. Когда он увидел, что я, прислонившись к углу органа, наблюдаю за ним, то, видимо, захотел произвести на меня впечатление. Он тут же выдвинул принципал и корнет[33] и еще несколько шестнадцатистопных регистров[34] в придачу. Конечно, поднялся такой шум, в котором голоса певцов потонули полностью. Тем не менее дирижер не удостоил музыканта даже кивком. В такой манере песнопение было исполнено до конца.
Затем настал черед короткой прелюдии[35], состоявшей из фальшивого органного трио, исполнявшегося на двух мануальных клавиатурах[36] и одной педальной[37]; звучала такая знакомая и любимая мной мелодия. Но, к сожалению, органист выдвинул вверх Vox angelica[38], Vox humana[39], Aeoline и Flauta amabile и пользовался басами самых низких и мощных регистров, поэтому прекрасная мелодия исчезала, словно ручеек в море басов.
Выдержать такое я не мог. Даже если органист стал бы угрожать мне вечной кровной местью, я все же бросился к нему, убрал звучавшие слишком громко голоса и изменил регистр. Музыкант сперва изумленно, а затем с доброжелательностью поглядел на меня. Казалось, что моя аранжировка[40] понравилась ему больше его собственной.
После третьего стиха к алтарю подошел проповедник, чтобы прочитать молитву. Органист воспользовался этим и тихо спросил меня:
— Вы тоже играете на органе, сеньор?
— Немного, — ответил я так же тихо.
Его маленькое, узкое лицо засияло от радости.
— Не хотите? — кивнул он, приглашая меня присоединиться.
— Какую мелодию?
— Я задам вам такт, а вот сборник псалмов. Всего три стиха. Вам они знакомы?
— Нет.
— Я подам вам знак, когда надо будет начинать. Сперва прелестная милая прелюдия; потом энергичная мелодия с тихими интерлюдиями[41] и наконец после третьего стиха фуга
