Знаток понял и оценил его! Бессмысленно говорить:
«Это не обо мне, это о другом», все равно он принимает комплимент на свой счет. Но в то же время он ищет, ищет не переставая, кому он мог рассказать о коте. В этом Бриюэн прав. Кто-то знает. Если эта уверенность его покинет, ему придет конец. И напротив,?если он найдет связующее звено, то сможет продолжить свой автобиографический рассказ. Размышляя, он осознал то, на что раньше никогда не обращал внимания: великолепные постановки убийцы становятся все более точными, как будто он все более настойчиво обращается к нему. Свечи у изголовья кровати — это еще можно было представить себе как какую-то фантазию… а вот боа уже — да, это как бы условный знак. Ну а кот в крысоловке — это уже без всякой игры означает подпись: «Жантом». А в следующий раз его назовут уже по имени. А зачем? Ответ напрашивается сам собой. Чтобы его арестовать и бросить в тюрьму. Чтобы помешать ему рассказать то, что он когда-то видел. Прием простой. Его опять охватывает дрожь. Неужели задуманная им книга настолько компрометирующая, что ему во что бы то ни было хотят заткнуть рот? Внимание! Он должен упредить удар!
Прежде всего надо поговорить с Мириам. Он позвонил ей. Она в гневе.
— Знаете, кто только что от меня вышел?.. Легавый, вот так. Пришел спросить меня, знала ли я баронессу де Вирмон. Старуху, которую на днях удушили. И в чем же я замешана!.. Видишь ли, полиция обнаружила книгу «Тело с сердцем», которую я ей посвятила. Но я ведь пишу посвящения кому угодно. Как выяснилось, я Написала: «Одинокой женщине от такой же. С любовью». Сами понимаете, ни к чему не обязывающая фраза. Я всегда пишу примерно такие слова, чтобы побыстрее отделаться. И из-за этого попала в переплет. Идиот полицейский увидел в этом какую-то между нами связь. Да, уж с вами такого никогда не произойдет. Вам везет.
— Мириам, вы позволите?.. Хотелось бы переговорить. Можно спуститься?
— Если только быстро. Я и так опаздываю.
И она смеет говорить: опаздываю. Куда? Когда монашка опаздывает к заутрене, это понятно. Но ведь у нее-то впереди целый пустой день… Тем не менее Жантом поторопился. Она ждет его, усевшись на своем артистическом стуле. Перед ней — предмет труда, одновременно стол, пианино и верстак. Она курит, а это не очень хороший признак.
— У вас что-то срочное? — спросила она.
— И да и нет. Дело вот в чем. Я вам когда-нибудь рассказывал о своем детстве?.. О моих кошмарах, кризисах вы, конечно, в курсе. А вот о родительской мельнице…
