— Мой бедный друг, — говорит она, — я все думала о вас. Какое чудовищное испытание! Я никогда не смогу отблагодарить вас за это.
— Но… простите, я что-то не понимаю, — бормочет Патрик.
— О, не спорьте. Я знаю. Я все знаю, вас чуть было не осудили из-за меня. Спасибо, Патрик.
— Но, уверяю вас…
— Бросьте, Патрик! Я же знаю, что, если вы молчали, это из-за меня. Но теперь вы можете говорить. Кроме нас, здесь никого нет. Ведь это из-за меня, не так ли? Вы хотели меня пощадить. Если бы вы сказали правду, может быть, и меня бы арестовали.
— Арестовали?
— Ну да… как сообщницу. Если бы вы признались…
— Признался в чем?
Николь грустно улыбается.
— Оставим это, — говорит она. — Еще рано говорить о таких вещах. Выпьете чаю?
— Но я не убивал его. Только не думайте, что…
Николь двусмысленно улыбается.
— Это был несчастный случай, — тихо вздыхает она.
— Ну конечно. Машину занесло.
Николь предлагает Патрику сигарету. Подносит зажигалку.
— Я недооценила вас, Патрик. Считала слишком совестливым, а вы хорошо скрывали свое истинное лицо. Но с тех пор как… словом, после случившегося я узнала вас много лучше. Вы такой же, как и я, — скрытный и увлеченный. Но я уважаю ваше молчание, Патрик.
Разговор становится все более непринужденным. Между ними устанавливается явная близость. Однако Николь все вертится вокруг вопроса, который не решается задать. Но не теряет малейшей возможности сделать прозрачный намек. Например, спросить его о тюрьме. Тюрьма сильнее всего потрясла Патрика. Он действительно очень страдал, особенно в первые дни.
— Из-за угрызений совести? — допытывается Николь.
— Угрызений совести? Нет. Из-за обрушившихся на меня подозрений. Ведь это ужасно — не иметь личной жизни!
— А вам есть что скрывать?
— О нет! Но я подводил итоги. Сравнивал свою жизнь, такую тусклую и, по сути, пропащую, с блестящей жизнью Жака!
— Бедняжка Патрик! Так вы завидовали ему? И совершенно напрасно! Я не любила его. Никогда не любила. Вы именно этого признания ждали от меня?
Она так близко от него, что ему стоит лишь нагнуться, чтобы поцеловать ее, но она тут же отодвигается. И пускается в откровения. Жак был отвратительной личностью, с невыносимыми привычками, жестоким. Он пользовался людьми, как подопытным материалом.
— Не раз я мечтала, чтобы он умер, — шепотом заканчивает Николь.
Патрик чувствует, что, если он обвинит себя, она упадет в его объятия. Но он не решается.
— Да, — просто говорит он, — я не сожалею о случившемся.
