Мы вышли из дома. Но ничего видно не было, только перед глазами, точно по сигналу, стала еще сильнее густеть серая мгла. «Сегодня со своего места в лощине я хочу понаблюдать похороны, — сказал он, — они хоронят хозяина мелочной лавки».
Сегодня я расчищал лопатой дорожку от гостиницы до большака. Хозяйка называла меня «милым господином», а увидев, что я немного застоялся, когда решил передохнуть, вынесла мне два стаканчика сливовицы. «По вам не скажешь, что вы такой сильный», — заметила она. Я ответил, что привык к физической работе, что обстоятельства давали мне такую возможность. Пояснил, что между занятиями вынужден постоянно трудиться физически, чтобы с ума не сойти. «Уж сколько лет не было такого снега», — сказала она. И указала рукой на юг, в сторону гор, которые были, однако, закрыты облаками. Потом сходила в дом и принесла бутерброд с копченым мясом. «Кто работает, должен и кушать», — сказала она. Очень она-де рада, что я убираю снег, у самой руки не доходят. «Вот был бы срам-то». Увидев выходившего из дома художника, она покинула меня и, обойдя его, скрылась в доме. Судя по всему, она не хотела столкнуться с ним нос к носу. Такое было впечатление.
Уму непостижимо, столько разгрести за такое короткое время, удивился художник. Оказывается, он всё время наблюдал за мной из окна. «Если бы за это не взялись вы, никому бы и в голову не пришло расчистить дорожку». Минувшая ночь стала для него исключением: он выспался, поспешил сообщить художник, встав у меня за спиной, что было мне неприятно. «Исключительный случай. Я спал, а стало быть, меня не носило по комнате!» По утренним болям он может вычислить вечерние и ночные. «Предстоит страшный вечер, страшная ночь. Но это наверняка уже недолго продлится». В столице когда-то, десятки лет назад, он состоял в снегоуборочном отряде. «Представьте себе, три шиллинга восемьдесят за час работы при карбидном фонаре». Моя возня со снегом заставила его вспомнить горькие времена. «Те самые времена, когда я был скорее мертвым, чем живым. Зачастую я буквально стоял на грани», — сказал он. «Но до чего же все-таки это были прекрасные времена по сравнению с нынешним… которое я отбываю, чтобы завершить смертью». Я почти не слышал его. У него пробудилось желание посидеть после обеда в кофейне. «Составите компанию? На станцию? Есть свежие еженедельники».
Он рассказал, как однажды испытал такое чувство, будто в качестве другого человека приходит к самому себе. «Вам знакомо такое чувство? — спросил он. — Когда я подошел к себе, захотелось, конечно, пожать себе руку, но я ее вдруг отдернул. И знал почему». Тем временем я дочистил дорожку до конца и понес лопату в дом. Художник ждал меня у крыльца. Когда я вернулся, он сказал: «Молодой берет в руки лопату и живет. А старый?»
