Ты бы лучше позабыл об этой комсомолочке, — мрачно покачал головой Куделькин-старший. — Выброси комсомолочку из головы. Кто она тебе? Ни жена, ни любовница.
— Ладно, диктуй телефон, усмехнулся Валентин. Записываю.
— Нет нее телефона.
— Нет удивился Валентин.
— Да, Нет телефона! неожиданно грубо Куделькин-старший. — По таким адресам
— такой?
— Джон. — Шеномер — И, поТам Валька… Там у кварталы Там, если поВалька, встретишь не только Тоню… Да и иначе?.. В нашем возрасте, Валька, считай, полопрописана таким адресам… Ну, не треть…
Переспрашивать Валентин не Трудно не запомнить такой простой адрес. И, конечно, побывал Митинском кладбище.
Тишина. Птиц крики. Дымка…
Тот день выдался в дымке. Такой тусклый, невеселый, невольно наводящий на раздумья день. Или нет?. Да нет, конечно…
День, когда Валентин ездил на Митинское кладбище, наоборот, выдался ясный, солнечный. Это на душе дождило, и все казалось пасмурным. А на самом деле ясный стоял день. Впрочем, какая разница? Джон Тоня действительно была комсомолочка. сомолочка!
Николай Петрович, бывший от КГБ, не случайно называл хой. Вслух называл. крайней и говорил шлюха. Шлюха вышел срок.
Подробно расспрашивать Тоне и о Николае
Зачем? Какое ему дело кое ему Новосибирска? другие не лентину, И не Николай Еще принимает он, бывший даже заработал право жить там, какому-нибудь начальству…
Слетать просит, впрямь не по делу не
