Женщина за стеной | страница 9



Временем побило,
Молью посекло
Самого. А снимок —
Вот он, хоть куда.
Не поблёк, не вымок
В разные года.
Странная страница
Чуточку сладка.
Вид — посторониться
Хочется слегка.
И другие снимки:
Вот я с другом снят.
У меня и Симки
Оловянный взгляд.
Спросим: неужели
Из такой глуши
Добралась доселе
Часть моей души?..

Домашняя боль

Памяти Э. Киселёва

После операции ноги
Боли страшные у Киселёва.
Господи, бедняге помоги,
Очень уж судьба к нему сурова!
Врач сказал: нормально пять часов
Нам для операций на сосудах…
Но больной, не слыша голосов,
Спал ещё не меньше полусуток.
А потом — как будто в бой
На рассвете падая с откоса,
Окунулся прямо в боль
При откате общего наркоза.
Впрочем, терпеливый, ничего!
Что ему — готовиться к параду?
И в момент спроворили его
Из реанимации в палату.
И — домой, где маяться начни
Старой болью нового оттенка…
Господи, мальчишки из Чечни
Заселяют госпиталь Бурденко.

Господа офицеры

Не офицерские балы
С московской барышней фасонной,
А та любовь из-под полы
Официантки гарнизонной.
Не выходной зеркальный хром
(В кармане желтая бархотка!),
А полевой аэродром,
Где полушубок как находка.
Не «вольво» около крыльца,
Не дача зимняя с камином,
А общежитья до конца
Или приказ: идти по минам.
Не золотой большой погон,
Что носят юношей кумиры,
А горечь службы — и вдогон
Опять ни денег, ни квартиры.

«Поколенья, как волны прибоя…»

Поколенья, как волны прибоя,
Бьются в берег и сходят на нет,
И наивно считать, что любое
На земле оставляет свой след.

Последние известия

Картинка новых уже времён:
Мельканье пригородного леса
И возвращающийся ОМОН
Из Грозного или из Гудермеса.
Сквозь ожидание без конца
Перрон, где чувства никто не прячет,
И в кадре женские два лица —
Одно смеется, другое плачет.

Шефы в госпитале

Халаты на многих в обтяжку,
На ком-то и вовсе внаброс.
Отставим овсяную кашку —
Здесь будет важнее вопрос.
Своей же заботой согреты,
Высокие шефы опять
Внесли шоколад, сигареты,
Кассеты — попробуй не взять!
Но есть ещё странная плоскость,
Где все они отражены:
Какая-то, право, неловкость
И с той, и с другой стороны.
И грустные мальчики эти,
Лежащие в ряд и не в ряд,
При каждом вручённом предмете
Задумчиво благодарят.

Однополчане

Пока брели тропинкой узкою,
Прикладывались — и не раз.
Черника нам была закускою —
Вот пальцы синие у нас,
А также губы… Над полянами
Дрожало солнце в вышине.
Нет, мы не выглядели пьяными
Мы вспоминали о войне.
Потом, умученные вдребезги, —
Приняв, по правде, не одну, —
Валялись мы в лиловом вереске
И — забывали про войну.

«Остаётся полчаса…»