— Черт возьми! — вырвалось у нее, и она, подняв с пола камень, устремилась к окну, старательно обходя осколки. — Я никогда не поверю, что Томас мог… Выглянув в окно, София вдруг замолчала.
— Что там? — с любопытством спросила Шарлотта. София открыла рот, собираясь что-то ответить, но так и не произнесла ни слова. Внизу на дорожке под окном с камнем в руке стоял Макс. Он был с непокрытой головой, и его волосы трепал ветер. Шейный платок его сбился набок, а лицо покрывала щетина.
— Ты соображаешь, что делаешь? — спросила София, когда к ней вернулся дар речи.
Увидев ее, Макс, обрадовался.
— А вот и ты. Ну, наконец-то! — сказал он и, покачиваясь, отшвырнул камень в сторону.
— Да ты пьян! — возмутилась София.
— Нет, я не только пьян, но и весел. А это вдвойне замечательно! — заявил Макс и ухмыльнулся.
София сердито фыркнула:
— Ты только что разбил окно в моей спальне!
— Я заметил. Часть осколков посыпалась наружу.
Чувство изумления боролось в душе Софии с яростью. Ярость победила.
— Послушай, не знаю, кем ты себя возомнил, но я…
— Я — твой муж и пришел поговорить с тобой, а этот проклятый дворецкий не пустил меня в дом.
— И правильно сделал. Во-первых, уже поздно, и во-вторых, у меня гости.
Макс нахмурился:
— Ты принимаешь гостей в спальне?
— У меня гостит кузина Шарлотта. Впрочем, это не твое дело…
— Это очень даже мое дело, — возразил Макс. — Все, что касается тебя, я считаю своим делом. Ты дорога мне.
— Если бы это было так, ты не бил бы мои окна! Макс с небрежным видом пожал плечами:
— Тебе следовало бы вставить более прочные стекла, а не экономить на качестве.
Софии хотелось услышать из уст Макса совсем другие слова, мягкие, нежные. Раньше она не хотела признавать, что испытывает такое желание. Но теперь уже не имело смысла обманывать себя. Зато время, что они с Максом искали браслет, что-то изменилось. Они снова сблизились. И сейчас София с болью и тревогой замечала черные круги от бессонных ночей под глазами мужа. Он был небрежно одет и, по-видимому, сильно измучен. Ярость в ее душе постепенно утихла. Макс выглядел таким несчастным и таким… милым. Запрокинув голову, он смотрел на нее пристально и серьезно.
— Я не верю тебе, Макс, — тихо сказала София.
— И я тоже не могу до конца поверить тебе, — промолвил он. — София, я хочу извиниться перед тобой за легкомыслие, с которым вел себя все эти дни.
Он вдруг замолчал, поймав на себе взгляд случайного прохожего. Это был чернорабочий, проходивший мимо дома. Подняв голову, мужчина увидел Софию в разбитом окне, и его глаза округлились от изумления.
