Тяжело дыша, он выпустил ее из объятий. Лицо его горело. София тоже вся пылала от страсти. Она успокаивала себя тем, что эта реакция на его поцелуй была всего лишь вспышкой физического влечения. Когда нечаянно прикасаешься к раскаленным углям, тебя тоже бросает в жар.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Макса, она поняла, что ей нужно что-то сказать. Однако ей было трудно подыскать слова, которые могли бы сгладить неловкость, и еще труднее — пошевелить занемевшими губами.
— Думаю, это и был ответ на мой вопрос, — промолвил Макс, и от его бархатного голоса Софию снова бросило в жар.
— На вопрос? На какой вопрос? Ты хотел спросить, доставляют ли мне все еще наслаждение твои поцелуи? Да, доставляют, но это ничего не значит.
— Значит, и очень многое, — возразил он, пронзая ее пылким взглядом. — И ты это прекрасно знаешь.
— Правда? С чего ты взял?
— Ты уронила салфетку.
София взглянула на пол. У ее ног лежала белоснежная салфетка. Должно быть, она выпала из ее ослабевших пальцев.
— Это еще ни о чем не говорит. У меня просто занемела рука. Со мной… со мной часто так бывает.
О Боже, что она несет? По изумленному взгляду Макса София поняла, что ее бред и на него тоже произвел впечатление.
— У тебя немеют руки? И давно это началось? — спросил он.
— Ну… пару недель назад, — продолжала вдохновенно врать София, решив до последнего стоять на своем. — Вообще-то они у меня так часто немеют, что я даже перестала обращать на это внимание.
Макс засмеялся:
— Ты скорее отрежешь себе нос, чем признаешься, что неравнодушна ко мне.
София попыталась собраться с мыслями.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я отдам тебе дневник только потому, что ты поцеловал меня? Мое требование остается в силе, и я буду настаивать на нем. Давай аннулируем брак, или я продам дневник с аукциона тому, кто больше заплатит.
Губы Макса скривились в самодовольной усмешке.
— Ты будешь на балу у леди Харгривз?
София насторожилась. Почему он спрашивает ее об этом?
— Возможно, — уклончиво ответила она.
— В таком случае мы там увидимся и более подробно обсудим интересующий тебя вопрос. — Макс еще раз окинул Софию пылким взглядом своих серебристых глаз, и ее обдало огнем. — До скорой встречи, дорогая.
Снова улыбнувшись ей, Макс вышел из комнаты.
София застыла посреди столовой, прижав руку к губам, в которых все еще ощущалось покалывание. Ее била мелкая дрожь от мысли, что после стольких лет одиночества, страданий, проклятий в его адрес муж все еще имел огромную власть над ней. Стоило ему только коснуться ее губ, как она растаяла.
