— Погоди-ка, — перебила Фран. — А какого черта он делал в брошюре? Или это была реклама кроссовок «Конверс»?
Аманда закатилась переливчатым смехом.
— Нет, на самом деле… Вы, наверное, решите, что это безумие: я, малютка Аманда Филлипс из «Портмаунт Компрехенсив»…
Господи ты боже мой.
— Ну? — подстегнула Фран.
— Оказывается, на самом деле… он лэрд!
— Он — что?
А ведь я знала.
— Да-да. Ну разве это не мило? Лэрд — значит лорд, только шотландский.
— Это правда? — Фран перевела взгляд на меня.
— Гм, я в курсе, что его дядя был лэрдом. Если его отец умер — наверное…
Аманда смотрела на меня, потрясенная до глубины души.
— Мелани, ты все время это знала и не сказала мне!
— Ты ведь однажды, если не ошибаюсь, встретила его на вечеринке и во всеуслышание объявила, что он смешно пахнет.
— Нет, это не могла быть я! — Аманда снова залилась смехом. — Как бы там ни было…
— Он смешно пах? — спросила меня Фран.
— Только во время дождя.
— Дорогие, — с нажимом в голосе произнесла Аманда. — Это и есть моя большая новость.
Мы угомонились, и на губах Аманды вновь заиграла скромная улыбка.
— Как бы там ни было, мы встретились, и у нас оказалось так много общего, мы все смеялись и смеялись без умолку… Потом он приехал в Лондон по каким-то земельным вопросам, и мы увиделись снова, и так все и шло шаг за шагом, пока однажды, на Каледонском балу… И вот теперь я готовлюсь стать леди Амандой Филлипс Маккональд.
— Так его фамилия тоже Филлипс? — саркастически спросила Фран.
— Нет-нет, понимаешь, я принимаю его фамилию — и сохраняю свою. Дань феминизму. Видели меня в «Татлере»?
Фран потом рассказывала, что глаза у меня стали размером с блюдца. А она спросила:
— Он богатый?
— Не говори глупостей, дорогуша, что там может быть, в этой Шотландии?
— История? Природа неописуемой красоты? Мел Гибсон?[1]
— Овцы и алкоголики, дорогуша. К тому же у него и фасолинки не найдется… А ведь надо управляться с целым замком — как по-твоему, хватит на такое его жалованья?
Тут Аманда ударилась в трепотню о перестройке замка. Я ведь там действительно бывала (Фрейзер приглашал всю нашу компанию, но я пыталась внушить себе, что это лишь ради меня одной). Это оказался не столько замок, сколько груда камней, и дядюшка Фрейзера жил в единственном уцелевшем коттедже для прислуги, но Аманда явно об этом еще не знала и разглагольствовала, как там теперь будет уютно и обязательно в ее стиле.
— Думаю, акцент надо сделать на резких контурах — знаете, такой постиндустриальный вид, — разливалась она.
