— Ну, если даже и так, было бы верхом невоспитанности говорить об этом в приличном обществе.
Дженна потянулась к нему и сжала его руку:
— Тони, я так соскучилась.
— Я тоже. Как твой жених? — Он замолчал, дожидаясь, пока Риз закончит сервировать стол для чая. — Возьмешь на себя роль хозяйки?
— Конечно, — с готовностью согласилась Дженна и, взяв фарфоровый чайник, наполнила чашки обжигающе горячим напитком.
Наблюдая за сестрой, Энтони страшно гордился ею. Рядом с ним сидела прелестная молодая дама. Нежный овал лица, черные локоны и большие голубые глаза. Она была украшением лондонских сезонов и пользовалась огромным успехом у мужчин, пока Линдал не сделал ей предложение.
Подавая ему чашку, она продолжила прерванную беседу:
— У Линдала все хорошо, но в последнее время мы видимся несколько реже. Боюсь, он немного нервничает из-за того, что почти через месяц ему предстоит расстаться с холостяцкими привычками.
— Линдал — достойный человек из блестящей семьи. Очевидно, ты права и он испытывает некоторое беспокойство. Но я уверен, он не натворит никаких глупостей.
Энтони отпил немного чаю и погрузился в состояние полного умиротворения. Они с сестрой сидят на диване и пьют превосходный английский чай. Все-таки есть в мире незыблемые ценности.
Дженна молчала, покусывая нижнюю губу. Это выражение лица было ему хорошо знакомо. Она чем-то серьезно расстроена, и дело не только в Линдале.
— Дженна, скажи откровенно: что с тобой происходит?
— Я тоже нервничаю. — Она подняла на него свои голубые глаза. — А что, если я делаю огромную ошибку? Я пыталась поговорить с отцом о своих сомнениях, но он даже слышать об этом не хочет.
Разумеется, чего еще ждать от их отца. Он желает выдать дочь замуж. Линдал — граф, прекрасная партия для Дженны. Какие тут могут быть сомнения?
— Почему тебе кажется, что это ошибка?
— Я не могу сказать ничего определенного. Просто последнее время я вовсе не рвусь увидеться с Линдалом. И даже испытываю облегчение, когда он присылает записку и сообщает, что не сможет прийти. Но я же должна быть счастлива, видеть любимого мужчину?
Энтони тяжело вздохнул. Как он мог давать советы в любовных делах, если сам никогда не любил?
— Дженна, мне так хотелось бы сказать тебе что-нибудь полезное.
— Но ты никогда не любил, не так ли?
Он пожал плечами. Юношеское увлечение продавщицей апельсинов едва ли можно считать любовью.
— А ты говорила со своими подругами?
— Я пробовала, но они считают меня просто-напросто глупой. И все в один голос твердят, какая находка Линдал и как я должна гордиться тем, что он выбрал меня.
