Голос слуги вывел его из задумчивости.
— Гражданин, — сказал он, показывая на лежащие на столике распечатанные письма, — вы уже выбрали, какие из них оставите, а какие сжечь?
— Сжечь что? — спросил Морис.
— Те письма, которые гражданин прочитал вчера вечером, перед тем как лечь в постель.
Морис не помнил, чтобы он прочитал хотя бы одно письмо.
— Сожгите все, — приказал он.
— А вот сегодняшние, гражданин, — сказал слуга.
Он протянул Морису пачку писем, а другие бросил в камин.
Морис взял письма, которые дал ему слуга, пальцами почувствовал знакомую толщину сургучной печати и вдохнул знакомый аромат, исходящий от одного из писем. Он стал быстро перебирать их и при виде печати и почерка на одном конверте вздрогнул.
Этот человек, такой стойкий перед лицом любой опасности, побледнел только от запаха одного из писем.
Подошел слуга поинтересоваться, что с ним случилось, но Морис знаком велел ему удалиться.
Морис осмотрел письмо с одной и с другой стороны. У него было предчувствие, что в письме таится беда для него, и вздрогнул, как вздрагивают перед неизвестностью.
Тем не менее он призвал все свое мужество, распечатал письмо и прочитал следующее:
«Гражданин Морис!
Нам необходимо разорвать связи, которые, как мне кажется, с вашей стороны выходят за пределы дружеских отношений. Вы человек чести, гражданин, и теперь, когда миновала ночь, после того, что произошло между нами вчера вечером, вы должны понять, что ваше присутствие в нашем доме стало невозможным. Я рассчитываю, что вы сумеете найти подходящий предлог, чтобы объяснить это моему мужу. Надеюсь сегодня же увидеть ваше письмо господину Диксмеру и буду убеждать себя, что мне придется сожалеть о заблудшем друге, увидеть которого вновь мне мешают правила приличия.
Прощайте навсегда.
Женевьева.
P. S. Посыльный ждет ответ».
Морис позвал: вошел слуга.
— Кто принес это письмо?
— Гражданин посыльный.
— Он здесь?
— Да.
Больше Морис не вздыхал, не колебался. Он прыгнул в изножье кровати, натянул брюки, сел перед пюпитром, взял первый попавшийся лист бумаги (это как раз был лист с напечатанным вверху названием секции) и написал:
«Гражданин Диксмер,
Я вас любил и все еще люблю, но не считаю возможным видеться с вами впредь».
Морис искал причину, по которой он не мог больше встречаться с гражданином Диксмером, и нашел только одну, ту, которая возникала в эту эпоху в головах у всех. Он продолжил:
«Ходят слухи о вашей умеренности в отношении государственных интересов. Я вовсе не хочу вас обвинять, но и не могу вас защищать. Примите мои сожаления и будьте уверены, что ваши секреты будут погребены в моем сердце».
