Одно его удивляло, что, несмотря на сложившуюся в общении с обитателями дома непринужденность, чем больше он искал сближения с Мораном, впрочем, вероятнее всего для того, чтобы удобнее было следить за проявлением чувств, которые, как казалось Морису, тот питает к Женевьеве, тем больше этот странный человек, ум которого привлекал Мориса, а утонченные манеры пленяли с каждым днем все больше, казалось, старался отдалиться от Мориса. Тот горько пожаловался на это Женевьеве, потому что не сомневался, что Моран видит в нем соперника, и лишь ревность удаляет их друг от друга.
— Гражданин Моран ненавидит меня, — сказал он однажды Женевьеве.
— Вас? — спросила Женевьева, удивленно взглянув на него своими прекрасными глазами. — Вас ненавидит мсье Моран?
— Да, я в этом уверен.
— А почему он должен вас ненавидеть?
— Хотите, я скажу вам? — воскликнул Морис.
— Конечно, — ответила Женевьева.
— Ну, хорошо, потому что я…
Морис остановился. Он собирался сказать: «Потому что я вас люблю».
— Я не могу вам сказать почему, — покраснев ответил Морис.
Отчаянный республиканец рядом с Женевьевой был робким и колеблющимся, как молодая девушка.
Женевьева улыбнулась.
— Скажите, — начала она снова, — что между вами нет симпатии, и я вам, может быть, поверю. Вы — натура пылкая, у вас блестящий ум, вы — изысканный человек. Моран же торговец и химик. Он робок и скромен. И эта робость, эта скромность мешают ему сделать первый шаг вам навстречу.
— А кто просит его делать первый шаг? Я их уже сделал пятьдесят, а он никак мне не ответил. Нет, — продолжал Морис, покачав головой, — нет, конечно же дело не в этом.
— Ну, тогда в чем же?
Морис предпочел промолчать.
На следующий день после этого объяснения с Женевьевой, он приехал к ней в два часа дня и нашел ее одетой для выхода.
— А, добро пожаловать, — сказала Женевьева, — вы будете сопровождать меня в качестве кавалера.
— И куда вы направляетесь? — спросил Морис.
— Я еду в Отей. Прекрасная погода. Я бы хотела немного прогуляться пешком. В экипаже мы доедем до заставы, там оставим его и пойдем в Отей пешком. Когда я закончу в Отее свои дела, мы вернемся к экипажу.
— О, — сказал восхищенный Морис, — вы дарите мне великолепный день.
Молодые люди отправились в путь. Они миновали Пасси, их экипаж спускался вниз, слегка подпрыгивая на неровностях дороги, затем они продолжили свою прогулку пешком.
Подойдя к Отею, Женевьева остановилась.
— Подождите меня в конце парка, — сказала она. — Я приду сразу, как только закончу свои дела.
