В связи с Христом Ошо вновь вспоминает о Фридрихе Ницше. Когда тот сошел с ума и его поместили в сумасшедший дом, он забыл все, не узнавал даже собственную сестру. И только одного не забыл он даже в безумии: когда Ницше что-либо подписывал, он писал: «Антихрист Фридрих Ницше». Этого «анти-Христа» в себе он не забывал никогда. «Почему он был так настроен против Христа?» — задается вопросом Ошо. И сам же на него отвечает: Христос внушил себе, что Он — Бог. И Ницше не мог ему этого простить.
Заратустра Ошо, отрицающий самопожертвование Христа, утверждает, что видеть, как несправедливость гнетет кого-то одного, отвратительно. Именно этим и занимается Иисус. Он говорит: «Я умираю, чтобы спасти все человечество. Я несу свой крест, чтобы освободить вас от ваших страданий». Но как Он может спасти человечество, если в действительности не смог спасти даже самого Себя? И до сих пор не слышно, чтобы Он кого-то освободил и кого-нибудь спас…
В этом уникальном подходе Заратустра Ошо одинок, он остается абсолютно необычным в своих прозрениях.
Заратустру Ошо следует понять очень глубоко, потому что это понимание позволит полностью изменить представление человека о религиозной жизни, о духовной революции, о «новом человеке», который будет религиозен безо всяких религий. Заратустра Ошо видит вещи так ясно, так прозрачно и бескомпромиссно, что единственный знает ответ на вопрос, что такое смерть.
Заратустра у Мистика не священник, он — ученый человеческой души.
Заратустра Ошо заявляет, что смерть не конец, но начало новой жизни. Это пик того, что все мы называем жизнью, высший опыт этой жизни и начало переживания другой. Ошо называет смерть дверью между жизнями, когда одна осталась позади, а другая ждет впереди.
И для Заратустры, и для самого Мистика смерть становится эквивалентом любви. Ошо утверждает, что именно в «тотальной» любви происходит некая смерть. Когда человек перестает быть телом, умом и становится чистым духом.
Когда Заратустра Ошо говорит, что «многие умирают слишком поздно», он имеет в виду, что люди живут бессмысленно, вне любви, безо всякой радости, без песни в сердце. В их жизни нет цветения, утверждает Ошо. И тогда их жизнь становится бесполезной. Они очень завидуют тем, кто поет, танцует, любит. Будто такие люди просто забыли, как это на самом деле — умереть. Им не хватает смелости отбросить тело. Они осуждают всех, кто живет, потому что сами просто топчут землю.
Для Заратустры Ошо такие люди — всегда осуждающие. Именно они, с точки зрения Мистика, становятся святыми, священниками, праведниками. Становятся не потому, что святы, а потому, что не способны жить — и не знают, как умереть. Они пытаются оправдать подобное существование и находят оправдание в осуждении всего мира. Такую жизнь Ошо назвал совершенно бесплодной пустыней, в которой ничего не растет, ничто не зеленеет. Так называемая посмертная жизнь… И живущие бесплодной жизнью сами абсолютно бесплодны. «Иные умирают слишком рано»: в тридцать лет они умирают, а в семьдесят их хоронят…
