* * *
Она осторожно прикрыла дверь и некоторое время стояла неподвижно. Ей с трудом удалось удержаться от желания слегка отодвинуть занавеску и понаблюдать за комиссаром, но в глубине души она знала, что это бесполезно.
«А вы не плутонианка?» — спросил он.
Сам-то Бертеги был, без сомнения, плутонианин.
Она всегда сразу определяла плутоновскую составляющую, если та была доминантной. Проницательный взгляд и странная искра, что вспыхивает в нем порой, озаряя даже самые непримечательные лица, — немного мрачный, инквизиторский блеск, придающий его обладателю магическую властность, которой заурядные люди лишены.
Но этот полицейский явно был незаурядным типом. Хотя и неуклюжим, что верно, то верно: лицо его было тяжелым, с резкими носогубными складками, густые черные брови почти срослись над переносицей, круги под глазами свидетельствовали о хроническом пристрастии к никотину. Большая голова, коренастое тело, непропорциональное сложение которого даже элегантный костюм не мог полностью скрыть.
Кстати, этот костюм выдавал еще один аспект астрологической личности Бертеги — несомненно, в его гороскопе присутствовало сильное влияние Венеры. Венериане кокетливы даже в ущерб себе — следуя моде, они готовы идти на любые мучения. Они также склонны соблазнять.
Да, подвела итог Сюзи, по-прежнему неподвижно стоя за дверью: правящие планеты Бертеги — Венера и Плутон. Он, скорее всего. Скорпион с асцедентом в Тельце… или Весы. Необычный контраст: между планетой — покровительницей любви, красоты и искусства и мрачным покровителем вселенских глубин, истины, смерти и возрождения… Порывистость и стремление к справедливости, чувствительность и расчетливость… Парадоксальный союз Эроса и Танатоса, который обычно придает человеку неотразимый шарм — и, несмотря на то что внешний облик Бертеги был далеко не идеальным, он этим свойством обладал.
Сюзи вздохнула и бросила взгляд на часы. Пора.
Она направилась в ванную комнату, открыла шкафчик и достала тюбик с кремом. Затем, со спокойной сосредоточенностью, едва слышно напевая какую-то мелодию, принялась наносить крем на лицо, руки и область декольте.
Зал почти опустел. Мартина Руве, коллега Одри, пригласившая в лицей Николя Ле Гаррека, стояла уже в пальто. Со двора доносились голоса учеников, у которых еще не начался следующий урок — встреча закончилась на полчаса раньше, чем было запланировано.
— Ну и утро выдалось, — вполголоса произнесла Мартина.
