Вологодцу показалось, что они нисколько не удаляются от леса, а ползут вдоль него, и он сказал об этом.
Михаил коротко ответил, что сейчас повернут. А когда сам развернулся и тут же пополз не в глубь ржи, а чуть ли не параллельно первой тропке, он увидел все свое отделение и, подбадривающе кивнув, пояснил, что вот так змейкой, постепенно извивающейся тропинкой только и можно уходить от леса, не оставляя прямого следа.
— Что это?! — в ужасе вскрикнул вологодец.
Михаил оглянулся. Позади них над лесом высоко в небо взметнулось бешеное пламя, завертелось в клубах рыжевато-сизого дыма.
— Лес бензином облили, сволочи! — догадался Михаил. — Значит, следа нашего не заметили. — И он хитро улыбнулся вологодцу, прищуривая правый глаз.
— Да, побежали бы по лесу, было бы нам сейчас жарковато, — печально покачав головой, сказал красноармеец, который полз за вологодцем. — Простите, товарищ командир! Я, признаться, тоже в душе материл вас, когда услышал команду «Стой!».
Стрельба прекратилась. Теперь все громче раздавался треск горящего леса. Пожар бушевал как ураган. Дым все ниже опускался над рожью, и, когда он покрыл все поле от леса до беглецов, Михаил встал, жестом приказав отделению лежать. Осмотрелся, уже спокойно сказал:
— Ну что ж, можно и плечи расправить. Вставайте Идите кто куда хочет.
— Как это, кто куда хочет! — вспылил первым поднявшийся вологодец. — Ты командир, ты и веди нас.
— Михаил, нам теперь уж лучше не разлучать, — поддержал вологодца учитель. — Без тебя мы пропадем, как мухи.
— Спасибо, товарищи, — ответил Михаил. — Но…
Вологодец понял, что он хотел сказать, и клятвенно воскликнул:
— Такое, как в лесу, не повторится. Теперь будем верить каждому твоему слову.
— Тогда вперед! Свободным маршем, — скомандовал Михаил. — Надо выбираться изо ржи, а то вдруг и она загорится от леса.
И бойцы почти бегом устремились вслед за своим командиром.
Ночь быстро шла им навстречу. Темная, тихая белорусская ночь.
НАД КУРГАНОМ
НОВОСЕЛЬЕ ПРЕДАТЕЛЯ
МОСКИТЫ
На рассвете семеро беглецов добрались до того леса, в котором Михаил оставил раненого командира полка.
Отряд расположился на отдых, а сам Михаил пошел искать поляну с одинокой березой.
— Если нужна будет помощь, я свистну. Сколько раз свистну, столько человек приходите ко мне, — сказал он и с нарастающей в сердце тревогой быстро пошел к печально склонившейся березе.
В лесу было тихо. Ни птичьего щебета. Ни даже шелеста листвы. Синее безоблачное небо начало с востока наливаться холодноватой стеклянной зеленью. На полянке было светлей, чем в лесу, и Михаил издали увидел пепелище, где он разводил костер.
