Мне с трудом удалось отложить встречу на обеденное время, сославшись на неимоверную занятость. Мы договорились встретиться на набережной Мичиган, неподалеку от наших офисов, но когда я спустился, то увидел его ожидавшим меня в вестибюле.
— Что за горячка? Ты же не при защите Масады.
— Представь себе, что дело, о котором я тебе скажу, не менее серьезное. А? Что? — он взял меня под руку и потянул к кожаной скамейке в углу зала.
— Погоди, пойдем к озеру.
На улицах было людно и шумно. Толпы народа на тротуарах, толкотня, скопление машин, рев моторов, сирен — все это, конечно же, мешало ему начать рассказ, хотя и был настолько поглощен собой, что совсем не среагировал на пару-другую реплик, брошенных мной между делом.
— Ну что, я могу уже говорить? — нетерпеливо выпалил он, едва мы уселись на набережной и я развернул свои дежурные бутерброды — один с колбасой, другой с сыром — и яблоко, которые каждое утро вот уже второй десяток лет готовит для меня Нинуля. — Ты кушаешь всегда одно и то же. Не приелось? Что?
— Поделимся?
— Нет, спасибо, я успел перехватить у нас в кафетерии. Ну так я могу начать. А? Что? Ты готов слушать?
— Я готов слушать.
— Хорошо. Тогда я начну.
— Только не забудь кончить.
Эту не очень удачную поддевку он, естественно, пропустил мимо ушей и сказал следующее:
— Вчера вечером я увидел твоего Сашку — с кем ты думаешь?
— Где ты его увидел?
— В магазине «Бест бай», в компьютерном отделе. Не важно. Но с кем, ты думаешь, я его увидел? Что?
— С кем же?
— Ты помнишь, я тебе рассказывал о Потапове? Стукаче, подонке, каких свет не знает. Он накрыл мою мать. А потом, спустя четыре месяца, — и отца. Они уже после этого не вышли. Только при Хрущеве меня известили об их смерти… Ну, ты это знаешь.
— И что же? Ты встретил Сашку с его сыном?
Я понял, что речь о Хромополке, как только он произнес имя Потапов. Ну конечно, Потапов! Не Сидоров, не Панин, ни Прокофьев — а Потапов. Простая, расхожая русская фамилия. Как же я раньше не вспомнил? Но он не мог накрыть его родителей — это не вязалось с его возрастом.
— Ты встретил Сашку с Потаповским сыном?
— Какой сын! С ним самим!
— Не будь мудаком. В каком году твои родители накрылись? После войны, так?
— В сорок шестом.
— Я и говорю после войны. Сколько Потапову было лет тогда?
— Сорок с небольшим, но это ничего не значит.
— Хорошо. Считай — сорок. Какой год сегодня? 88-ой, верно?
— Я же говорю, это ничего не значит.
— То есть, ты встретил Сашку с 82-летним стариком?
