Теперь в убежище стало уже совсем душно. А снаружи завывала нескончаемая буря.
– Ночь была на исходе, странная ночь, когда земля вздрагивала, когда кони беспокойно били копытами и низкие тучи медленно надвигались с гор.
А затем послышался приближающийся шум мотора, и луч фары вырезал из тьмы заборы и палисадники, домики и деревья. Экипаж Пращуров. Никогда прежде не навещали они нас ночью. Да и средь бела дня их машина появлялась на деревенской площади нечасто: я могла бы счесть эти случаи по пальцам.
Шумная повозка остановилась перед нашим общинным домом. Я очень удивилась. В ней сидела женщина: дряхлая, тощая старуха с длинной гривой истончившихся волос, белых как снег… Она помедлила, а затем все же сдвинула с лица дыхательную маску. Я увидела острые черты ее лица, безгубый рот.
Пращурам, изволите ли знать, не нравился наш воздух, очень уж был он для них груб и несвеж. Они так заботились о своем здоровьеОни подключались к аппаратам, фильтрующим их кровь, а свою пресную пищу вкушали лишь в точно отмеренных дозах. Они боялись споткнуться и переутомиться, а вместо этого занимались всякой хитроумной гимнастикой – не то что я, ленивая, толстая. Неудивительно, что они дотягивали до настоящей, глубокой старости, что они переживали своих детей, а то и внуков, и верили – вместе с ними умрет весь мир.
– Какая честь, какая высокая гостья! – не без насмешки приветствовал старуху Зейт, ибо ее и ей подобных следовало, по нашим понятиям, с радостью скорее провожать, чем встречать. Уж очень донимали нас Пращуры своей мелочной опекой, требовали и то, и это, а потом еще упрекали, что никто не посылает больше детей в их, пращуровские, школы, где обучают всякой бессмыслице. И тогда вырастут детки шибко умными, а чтоб родителям помочь – так их нет.
– Меня радует, что вы восприняли это как честь, – ответила Турия (так звали старуху) и тотчас же спросила: – Вы собираетесь убивать терамёб?
Она зажала дыхательную маску под мышкой и осторожными шажками вошла в общинный дом. Я робко последовала за ней. Внутри, едва усевшись, она несколько раз глубоко вдохнула воздух через респиратор, а затем ломким высоким голосом поведала нам, что они, Пращуры, к сожалению, обнаружили терамёб (так они называли странствующих медуз), когда поселения были не просто заложены, но и развернулись вовсю, то есть, мол, ничего уже было не изменить.
Пращуры сперва удаляли терамёб, пытались снимать их с деревьев, с травы, с техники – но те сразу умирали, распадались на едкий пар, отравляющий воздух, и жидкость, впитывавшуюся в почву. Никто не знает, изначальные ли они обитатели нашего Терния – или своеобразный продукт эволюции, существа переходной эпохи. Но сейчас ясно:
