— Ну, ладно, что было, то было. Теперь-то что будем делать? — проворчал Крэг.
— Вы все испортили. Нельзя было доверять Ален.
— Вы считаете, что я должен был надеть ей наручники?
Гаррет передернул плечами.
— Ну, вам видней, Джеффри.
— Но откуда я мог знать, что она так грохнется о землю! Она побледнела, как полотно, скрежетнула зубами и отключилась. Выглядела она весьма непривлекательно, Клэм.
— Это потому, что вы не заглянули в ванную и не видели ее в неглиже. Она потрясающа.
— Нашли время шутить! — заорал Крэг.
Уэвер меланхолично чистил ногти.
Крэг тем временем успокоился и обратился к Гаррету:
— Послушайте, Клэм, вы же адвокат, и она вас любит. Уж не вы ли посоветовали ей подложить мне такую свинью?
— С какой стати мне это делать? — сухо ответил Гаррет. — Ален потаскуха, и вы это знаете не хуже меня. С тех пор, как я с ней познакомился поближе, у меня появилось стойкое намерение перевести ее из подозреваемых в обвиняемые.
Крэг торжественно поднял указательный палец.
— Не забывайте, что она ваша клиентка, — наставительно заявил он.
— Моя клиентка? И кому вы это говорите? Разве я как адвокат абсолютно уверен в невиновности человека, доверившего мне свою защиту? Ошибаетесь, Джеффри, это далеко не так. Конечно, я не дойду до того, чтобы взять на себя обязанности обвинителя. Впрочем, в этом нет необходимости. Она сама с вашей помощью сведет на нет все доказательства своей невиновности. Впрочем, не об этом сейчас речь. Существуют люди более виновные, чем Ален.
Гаррет в бешенстве встал и вышел из кабинета, с силой хлопнув за собой дверью.
— Он, видно, еще не совсем здоров. Его что, лихорадит? — с удивлением спросил Крэг.
— Температура не меньше сорока, но кризис миновал, — добродушно успокоил его Уэвер.
В четверть первого Шейла Уилсон вышла из дверей отделения своей больницы. Рабочий день закончился, и печать усталости легла на ее прелестное и нежное лицо, на пухлых губках играла тихая улыбка. Она думала о Клэме Гаррете, который, по сути дела, просто сбежал из своей палаты, даже не сняв швы с еще не заживших ран на спине и плечах. Шейла уже и не пыталась себя обманывать — она по уши влюбилась в этого безумца и остро боялась за его жизнь.
Постукивая высокими каблуками по плитам пешеходной аллеи, Шейла пересекла сад, окружающий больницу.
На месте стоянки оказалось всего несколько машин: ее старенький «форд», служивший ей вот уже три года, машина доктора Карагана, задержавшегося на срочной операции, машины дежурного персонала, больных и посетителей.
