— Стоп, стоп, стоп. Не гони лошадей… Что, совсем? — Такое в принципе было невозможно, что и послужило скептическому отношению к подобному высказыванию.
Торо пожал плечами — он не разбирался в медицине. Зато Нага и Архивариус одновременно подтвердили:
— Вообще!
— Я его пока дотащил, думал, отдаст концы пацан от кровопотери, — добавил физрук.
— Но он и на предсмертном одре умудряется вытворять невесть-что. — Чтобы не накалять атмосферу недомолвками, Асмодей коротко указал на дверь.
Преподавательская группа во главе с Тачибаной шла с другой стороны коридора, поэтому никто не заметил, что справа от проема отсутствует изрядный кусок стены, а на полу насыпана кучка подгоревшего строительного сора.
Директор нервозно поправил сбившийся на бок шарф и попытался спросить:
— Чем это вы…
Как назло в коридоре мелькнула фигура главы студенческого комитета. Над ухом директора грянул мощный взрыв!
Когда в голове немного перестало звенеть, Тачибана смахнул одинокую слезу, с удивлением понимая, что это был выстрел. Сдерживая руками трескающийся от боли череп, он осторожно скосил взгляд. Оттуда смотрел массивный двенадцатидюймовый ствол! Покрытие огромного револьвера отливало чеканкой, а по краю зева еще струился дымок.
В косяке двери, прямо напротив, образовалась внушительная дыра.
К счастью (или несчастью), главком Кеи Ибара (в котором Саня мог бы узнать повелителя терний) не пострадал. Отделался сильным испугом и икотой. Еще бы, такое не каждый день случается (примерно через два — у Ибары врагов было больше чем колючек). Держась одной рукой за стену, а другой за стенающее сердце, одиозный главком хрипло спросил:
— Что, черт вас побери, здесь происходит?
Слова застряли у него в горле при виде гигантского громобоя, дуло которого угрожающе смотрело ему прямо в лоб. Ибара узнал в его владельце вампира Александра, и резко пожалел, что не составил завещание. Ротовую полость заполнил привкус уксуса, выделяющегося в составе слюны в моменты сильных волнений…
Из-под локтя главкома вылетела хрупкая девичья фигурка и бросилась к умирающему юноше. Нага вскрикнула, становясь ей наперерез:
— Стоять! Ты зачем сбежала из своей палаты? Неужели шишка и сотрясение мозга неожиданно исчезли? Немедленно возвращайся в постель — больным положен покой!
Пока Нага уговаривала девушку, рука, державшая револьвер, бессильно обмякла. Раздался монотонный писк. И без того слабый пульс на кардиограмме замер ровной линией.
Пришелица оттолкнула медсестру и директора (который от мощного импульса, никак не ожидаемого от хрупкой девушки, влетел в стену рядом с Архивариусом, оставив в обоях крупную вмятину с драными разводами). Упав на колени возле койки, она прижала руку юноши к своим губам. Не ощутив толчков крови, в ужасе закричала на Нагу:
