Кристин лежала рядом, прикрыв глаза тыльной стороной ладони.
Было похоже, что птица готовилась к новой попытке взлететь. И внезапно чуть левее птицы я увидел какой-то предмет, который на несколько футов выглянул из воды и снова скрылся. В первый момент я решил, что это клюв меч-рыбы или мерлина; однако затем предмет принял горизонтальное положение и взмыл на гребень волны. Весло!
— Крис! Вон он!
Кристин поднялась и села.
— Что такое?
— Беги к шлюпке и неси компас и карту! Быстро!
— Что ты увидел?
— Изумруды! Шевелись!
Я не опускал бинокль, боясь потерять весло из виду. Когда Крис вернулась, я быстро определил азимут, добежал до восточной части острова, поискал глазами весло, нашел его и определил азимут из этой точки; затем мимо нашего лагеря домчался до западной точки и сделал то же самое. Я хотел, чтобы для уменьшения погрешности, точки, из которых велось наблюдение, были бы расположены как можно дальше друг от друга.
Мы разложили карту, и я провел три прямые линии, соответствующие градусам азимута; «Буревестник» должен лежать там, где линии пересекались. Во всяком случае, близко от этого места. Теперь мы сможем найти его.
Отныне оптимистом стал я, Кристин же проявляла сдержанность.
— Это невозможно, — заявила она. — «Буревестник» плыл на север. Он должен был разбиться у южной части отмели.
— Нет, он прошел мимо… Взгляни на глубины, указанные на карте. «Буревестник» прошел между этим и этим рифом — видишь пролив? А вот здесь — видишь? — он сел на риф. Ему бы еще тридцать футов пройти — и все было бы отлично… Ему самую малость не хватило везения.
Кристин некоторое время изучала карту.
— Здесь глубина очень резко увеличивается. Пятьдесят морских саженей — триста футов… Как мы сможем нырнуть так глубоко?
Я ткнул пальцем в карту в тех местах, где значились небольшие цифры — пятерки, семерки и девятки.
— Нет, он вот здесь. Ты ведь сама рассказывала, как быстро он затонул. Помнишь? Ты говорила, что было такое впечатление, будто треснул весь каркас судна… Вы едва успели надуть плот. «Буревестник» здесь, ей-богу!
Тогда Кристин кивнула. И медленно улыбнулась.
«Буревестник» находился на глубине восьми морских саженей — около пятидесяти футов. Мы плавали в масках, изучая место крушения, пока не стало темнеть. Яхта лежала на правом борту. Мачту, сломавшуюся, по всей видимости, в самом начале столкновения с рифом, не унесло — она была опутана винтами и оттяжками. В днище зияла пробоина, где нашли приют моллюски и водоросли.
