Борис уже перемахнул через отбойник. Куда его понесло?
— Борь! — окликнул я. — Подожди.
— Догоняй, — не оборачиваясь, отозвался брат.
В своем репертуаре. Нет бы объяснить что-то или посоветоваться. Нет. Боря решил, Боря пошел. Остальные подстраиваются. Всю жизнь он таким был. И попробуй что скажи — рассмеется в лицо и пошлет за демократией в Штаты. Мол, это там демократия и свободы, а у него все жестко.
С другой стороны, у него и вправду все жестко. Чуть жестче, чем надо. Мама с этим смирилась, я пытался мириться. Подчиненные Бориса вешались, компаньоны матерились. Зато клиенты всегда благодарны были. Видимо, его неприязнь к демократии все же давала плоды. Вот только ни одной женщины, которая терпела бы братца больше трех месяцев, я не припомню.
Не сказать, что у Борьки были проблемы с бабами, нет. У него всегда кто-то был. Но недолго. Иногда он их посылал, чаще — они его. Брат не расстраивался.
Я перелез через грязный отбойник и припустил следом за Борисом. Догнал его уже возле остановки. Асфальт под ней потрескался. Через остов скамейки и разбитую крышу вверх тянулось внушительное дерево.
А ведь, когда мы ехали во Внуково, остановка была целая. У меня привычка — в окно смотреть от нечего делать. Если б увидел заросшую остановку, определенно бы запомнил. А дерево вырастает не за год и не за два. Сколько же мы спали?
— Осторожно, двери открываются. Остановка «Институт полиомиелита», — сообщил Борис.
— И чего мы здесь забыли?
— Не здесь, — отрезал Борис и с треском вломился в кусты.
В груди невольно екнуло. Он с ума сошел! А если там волк опять, или еще какая гадость похуже?
Я машинально коснулся раненого плеча и огляделся в поисках хоть какого-то оружия. Возле остановки, среди осколков крыши валялся булыжник. Небольшой, с кулак, но все же лучше, чем ничего.
Подхватив камень, я двинулся следом за братом. Идти пришлось недолго. Вскоре кусты и деревья кончились, уступив место поломанному пятачку асфальта. Здесь разруха ощущалась больше, чем на шоссе. И растительность была куда гуще.
Под обветшавшим навесом торчали почерневшие остовы колонок. Стояли несколько выгоревших и проржавевших скелетов машин. В стороне, среди зеленой поросли, высился закопченный магазин.
— Сгорела бензоколонка, — констатировал я.
— Главное, чтоб магаз внутри уцелел, — рационально подошел к вопросу Борис. — Пошли.
Он снова зашагал вперед. К магазину. Поджарый, резкий, решительный. Будто и не было у него недавно никакого срыва.
