Услышав историю о минном поле, рассказанную Тимошенко, люди добрые ахнули.
— Как это вы, на машине, да еще ночью?!.
Снова сидим на ящиках с мылом, прижавшись друг к другу. От предложения шоферов — поочередно отогреваться в кабине — отказались. Пусть в кузове, но сидеть вместе. Опять вокруг тишина, и нам хочется ехать бесшумно.
Оглядываем бескрайние поля, где несколько дней назад прошли бои. Вон обгоревшие танки, машины. А это что? Лошади! И конница здесь сражалась. По всему полю лежали они, вздутые, покрытые блестящей при лунном свете коркой льда. Зрелище это вызывало жалкое, щемящее душу чувство. Хотелось плакать…
Дорога шла на подъем, к лесу. Ребятам эти места были уже знакомы.
— Скоро Брусилов увидите, — прокричал Сапрыкин, высунув голову из кабины.
Машина оказалась на порядочной высоте над городком. Но ночные приключения на этом не окончились. Перед нами открылось неожиданное зрелище: Брусилов был охвачен огнем.
Сверху было видно, как в нескольких местах что-то горело и загоралось вновь. Мы встревожились: не наше ли хозяйство в опасности?
— Скорей! — стучим по крыше кабины.
Машина с пригорка спускается вниз. Вот уже несется по улицам, мимо пожарищ. Еще один поворот. Угловой дом скрывает улицу, которая идет под острым углом, почти в обратном направлении. Из-за урчания машины не слышны посторонние шумы. Вернее, они смешались с треском горящих деревянных строений, криком людей, ржанием лошадей, лаем собак. И уж настолько неожиданной оказалась встреча с танком, который на полном ходу вынырнул из-за крутого поворота!
Безусловно, и водитель танка не предполагал, что может встретить здесь в предутренние часы одинокую машину.
Водители растерялись и свернули в одну сторону, затем одновременно — в другую…
От резкого поворота мотор нашей машины заглох, и она остановилась поперек дороги. А танк своим бронированным лбом уперся в ее правый борт.
Все произошло в мгновение.
— Ох! — хором выдохнули сидящие на танке бойцы.
— Счастливые вы, девчата, должно быть?
— Да, сегодня нам особенно везет! — произносит Шура.
Ребята с танка говорили что-то еще, кричали на водителей, возмущаясь. А мы стояли в кузове и разглядывали уткнувшуюся в борт махину, которая только что чуть было не проутюжила нас своими могучими стальными гусеницами.
Проехав еще немного, мы остановились в тихом и темном, после яркого огня, переулке.
— Все в порядке! — произнес Сапрыкин, выпрыгнув из кабины.
Во дворе собрались люди, только что пришедшие с пожара. Они сообщили, что кто-то умышленно совершил поджог. Что загорелось одновременно в нескольких местах, на разных улицах.
