Прибыли в небольшое село, освобожденное несколько дней назад, где и развернулся ХППГ-5149.
Госпиталь был переполнен ранеными. Сбросив промокшие гимнастерки, чуть отмывшись от грязи и наскоро перекусив, мы приступили к работе.
В операционной, развернутой в полуразрушенном здании школы, группа медиков словно не замечала того, что происходило за стенами дома. Здесь перевязки и операции шли на восьми столах. На одном из них, готовясь к пятиминутному сну, «раз-два-три…» считает раненый, На другом, просыпаясь, но еще находясь под действием наркоза, больной почему-то плачет и бранится, а на третьем — поет песни…
То тут, то там стучат о маленькие эмалированные лоточки только что удаленные из ран осколки и пули. Очнувшись от наркоза, раненые забирают их на память. Некоторые из фронтовиков с первых дней войны уже не раз побывали в госпиталях и теперь хвастаются коллекцией таких «сувениров».
В предоперационной одновременно перевязываются десятки людей с более легкими ранениями, кто может самостоятельно передвигаться и сидеть.
Медсестры снимают бинты и повязки, а врачи, осматривая раны, определяют, не застряли ли где осколок или пуля, которые надо удалять, и дают распоряжения: смазать края раны йодом и наложить дезинфицирующую повязку, — или направляют на операционный стол.
Для ясности нужно сказать, что в полевых условиях никакие раны — ни малые, ни большие и даже культи после ампутации конечностей — не зашивались. Все ранения считались загрязненными и после ушивания давали бы больше осложнений. Порой вместе с пулей или осколком глубоко в мышцы проникали большие клочья ваты от телогрейки или стеганых брюк, значит, рана не могла остаться чистой.
Первое время жутковато было снимать бинты, пропитанные кровью, и повязки со свежей зияющей раны, иногда очень обширной. Старалась все делать осторожно, чтобы не причинить боль, которая словно передавалась и мне и чувствовалась где-то в глубине души. Мучительно жаль было каждого человека. Понимая мои щадящие действия, сами пострадавшие подбадривают:
— Ничего, сестричка, смелее. Остались живы, а это перетерпим.
И нельзя было не удивляться, как и что они только ни терпели, сжав кулаки, скрипя зубами, от боли теряя сознание.
Некоторым воинам первая помощь оказана на поле боя, а кому-то в медсанбате, который расположен впереди полевого госпиталя. Там, кроме экстренной помощи, на каждого заполняют маленькие медицинские карточки, где описываются характер ранения и оказанная помощь. При тяжелых ранениях, угрожающих кровотечениях на таких карточках ставилась красная полоса по диагонали. И при поступлении в полевой госпиталь сразу видно, что человека без задержки нужно отправить на операционный стол. Это раненые со жгутами. Больше двух часов жгут держать нельзя: наступает омертвление тканей. Обязательно указывается время наложения жгута. Без промедления идут на операционный стол с проникающими ранениями в грудь, живот, череп.
