— Где?
— Я хочу сказать, здесь, в Париже. Он приехал сегодня утром, так что, возможно, из-за этого Мак и не пришел. Может быть, и не поэтому. С Маком невозможно быть уверенной. — Изабелла смотрела на Бет с возросшим интересом. — Я не хотела обидеть вас, дорогая, но я не могу понять вас. Я уверена, Йен никогда не говорил о вас.
— Меня зовут миссис Экерли, но это вам ни о чем не говорит.
— Она наследница, — вмешалась в разговор Кейт. — Миссис Баррингтон с Белгрейв оставила ей сто тысяч гиней и огромный дом.
Изабелла улыбнулась, отчего стала еще красивее.
— О, так вы та самая миссис Экерли? Восхитительно! — Изабелла критически оглядела Бет. — Вы приехали в Париж одна? О, дорогая, это не годится. Вы должны позволить мне взять вас себе под крылышко. Признаться, у меня собирается не совеем обычное общество, но уверена, они будут очарованы вами.
— Вы очень добры, но…
— Ну, не надо смущаться, миссис Экерли. Позвольте мне вам помочь. А сейчас поедемте ко мне, поболтаем и узнаем друг друга.
Бет открыла рот, чтобы возразить, и снова закрыла. Семейство Маккензи вызывало у нее любопытство, а от кого она могла узнать многое о Йене, как не от его невестки?
— Конечно, — сказала она. — Я буду счастлива.
— Итак, Йен, кто же эта миссис Экерли?
Мак перегнулся через стол и заговорил, пытаясь перекричать пронзительные звуки громко игравшего оркестра. На сцене, над Йеном и Маком, две женщины в одних корсетах и нижних юбках показывали публике панталоны и в такт музыке похлопывали друг друга пониже спины.
Йен затянулся сигарой, глотнул бренди, наслаждаясь острым вкусом табачного дыма и приятной мягкостью напитка. Мак тоже сидел с рюмкой бренди, но лишь притворялся, что пьет. С того дня, как Изабелла ушла от него, Мак не выпил и капли спиртного.
— Вдова приходского викария из Ист-Энда, — ответил Йен.
Мак уставился на него.
— Шутишь?
— Нет.
Мак смотрел на него некоторое время, затем покачал головой и затянулся сигарой.
— Она определенно заинтересовалась тобой. Я даю ей уроки рисования… или буду давать, как только закончу эту проклятую картину. Сегодня утром, наконец, объявилась моя натурщица, с увлечением рассказывая о художнике, с которым где-то и пропадала. Я бы взял кого-нибудь другого, но Сибил само совершенство.
Йен промолчал. Он сразу же вообразил себя присутствующим в студии, когда начнутся уроки рисования у Бет. Он будет сидеть рядом с ней и вдыхать ее аромат.
— Я просил ее выйти за меня замуж, — сказал он.
