Что же касается западных коммунистов, то это (если не считать выходцев из анклавов традиционного общества, примером которых можно считать Долорес Ибаррури) — левое крыло социал-демократов, в котором сохранилась верность «призраку коммунизма» как мечте. Кризис коммунистов на Западе во многом порожден их наивной верой в возможность повторения пути советской России — при несоответствии большевизма западному представлению о человеке. Сдвиг западных компартий к еврокоммунизму, а затем антисоветизму, привел к фактической ликвидации коммунистического движения в Западной Европе.
В 1980-е годы на позиции еврокоммунизма перешло и руководство КПСС (что привело к катастрофе СССР).
Как же социал-демократы «окультурили» расово-классовый конфликт гражданского общества? Они объяснили, что выгоднее не оскорблять рабочих, а обращаться с ними вежливо, как с равными. Так же теперь обращаются с неграми в США. Но социал-демократы были частью этого процесса: отказавшись от «призрака коммунизма», они приняли расизм (хотя и в латентной форме) и евроцентризм.
Вот слова лидера Второго Интернационала, видного идеолога социал-демократов, Бернштейна: «Народы, враждебные цивилизации и неспособные подняться на высшие уровни культуры, не имеют никакого права рассчитывать на наши симпатии, когда они восстают против цивилизации. Мы не перестанем критиковать некоторые методы, посредством которых закабаляют дикарей, но не ставим под сомнение и не возражаем против их подчинения и против господства над ними прав цивилизации… Свобода какой-либо незначительной нации вне Европы или в центральной Европе не может быть поставлена на одну доску с развитием больших и цивилизованных народов Европы».
В этом смысле социал-демократия уходит корнями в протестантизм, а коммунизм — в раннее христианство (к которому ближе всего Православие).
Чтобы понять социал-демократию, надо понять, что́ она преодолевает, не отвергая.
Рабочее движение завоевало многие социальные блага, которые вначале отрицались буржуазным обществом, ибо мешали Природе вершить свой суд над «слабыми». Хлебнув дикого капитализма, рабочие стали разумно объединяться и выгрызать у капитала социальные права и гарантии. Шведская модель выросла из голода и одиночества начала XX века. Полезно прочесть роман Кнута Гамсуна «Голод».
В зажиточном Осло молодой писатель был одной ногой в могиле от голода — уже и волосы выпали. Ему не только никто не подумал помочь, он сам не мог заставить себя украсть булку или пирожок, хотя это было нетрудно. Святость частной собственности и отсутствие права на жизнь были вбиты ему в подсознание так же, как святость его личных прав гражданина.
