– Как супруга твоя себя чувствует, княже, как дети растут? – ласково поинтересовался правитель.
– Спасибо, здоровы, – кивнул Зверев. – Старшей почти шесть, младшей два исполнилось. Летом мальчик родится.
– Все мы мальчиков ждем, – не поднимая глаз, заметил Висковатый. – А рождаются больше девчонки.
– Я не жду, боярин, я знаю, – так же небрежно, не поворачивая головы, ответил Зверев.
– Я должен свериться с грамотами приказа, государь, – свернул грамоту в трубочку дьяк.
Иоанн молча поднял руку, повернул ладонью кверху. Висковатый что-то тихо буркнул, но свиток на нее положил. Царь пробежал документ глазами столь же небрежно, сколь и предыдущие, усмехнулся и протянул послу. Дьяк шумно втянул носом воздух, зрачки Готарда Кетлера запрыгали по строчкам.
– Этого не может быть! Мне неведом сей договор и его обязательство, – в полной растерянности пробормотал ливонец. – Я должен… Я должен снестись с магистром, проверить архив.
– Вот видишь, Иван Михайлович, – пригладил бороду правитель. – Одним своим появлением сей князь расстроил подписание перемирия. Однако же и глаза мне открыл, – голос Иоанна окреп. – Негоже людям, христианами себя нарекающим, от клятвы своей отказываться и долга пред господином своим не исполнять!
– Видит Бог, великий царь, – низко поклонившись, комтур развел руки, – великий магистр не имел мысли оскорблять или обманывать тебя. В прежние годы не случалось обычая платить дань Руси за ливонские земли.
– И потому накопилась недоимка почти за полвека серебром! – Иоанн даже хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.
– Я клянусь немедля по возвращению в Цесин[8] сверить записи и поднять все прежние договора… – продолжил оправдываться посол.
– Один год, кавалер! – перебил его царь. – Магистру Вильгельму Фюрстенбергу хватит одного года, чтобы найти в архивах договор моего деда и собрать положенные недоимки? Через год, в сей день и час жду тебя здесь с данью для продления договора о перемирии. Клятву, данную на святом кресте, кровью Господа нашего, Иисуса Христа окропленном, нарушать никому не дозволено!
Посол на миг замер, но возражать не стал, рывком сорвал шляпу, изобразил некий странный пируэт:
– Я немедля отъезжаю в Ригу, великий царь. Могу поклясться, что при новой встрече я с легкостью отвечу на любые твои вопросы… – Готард Кетлер попятился к двери, ловко проскользнув между сопровождавшими его личностями, и исчез снаружи. Бюргеры в балахонах поклонились без всякого изящества, развернулись и, столкнувшись плечами, вышли следом.
