– Хан Казанский, княже, никаких бед не замышляет супротив княжества Московского, – выпрямились послы. – А что с султаном уговоры имеет, то все они лишь о дружбе, а не о вражде, и князю Московскому о том беспокоиться ни к чему. Не супротив него сношения эти замыслены, а лишь ради развития дел торговых.
– Набеги зимой на земли русские хан Сафа-Гирей тоже торговли ради устроил? – вступил в разговор второй думский боярин.
– Хан Казанский уже приносил извинения за недоразумение сие и отписывал в грамоте, что случилось то без его ведома и попущения, – терпеливо ответил посол. – И клятвенно заверял, что более сего не повторится.
– Отчего же тогда полон, на землях разоренных взятый, до сих пор государю нашему не возвращен?
– За то правитель наш, хан Сафа, просил свои извинения и сожаления принести, – опять склонили головы послы. – Но виновники набега зимнего, гнева ханского опасаясь, разбежались все и полон угнали. Ныне его нигде не сыскать.
– Как же ж так, любезные? Друзей Шиг-Алея, кои тайно, никак не выделяясь, живут, вы разыскиваете и на кол сажаете, а недругов московских, кои с огромным обозом и полоном по землям казанским кочуют, заметить не способны? Можно ли поверить сему? Великий князь Всея Руси Иоанн требует от хана Казанского до первого снега вернуть в руки его все двадцать тысяч полоняников русских, что тати казанские на русских землях схватили. А коли поймать душегубов, бузу учинивших, он не способен, то пусть иных пленников отдает. Тех, что в Казани в неволе томятся. Их, мы считаем, ловить ни к чему. Они завсегда рядом с ханом. Ступайте, и передайте наш наказ хану Сафа-Гирею. Коли большой ссоры с Москвой он не желает, пусть полоняников до зимы возвернет!
Послы попятились, спиной ушли из залы, а думский боярин снова стукнул посохом:
– Зовите просителей датских.
– Не вернут, – шепнул Андрею на ухо Василий Ярославович. – Никогда казанцы полона не отдавали, покуда рати на их земли не входили. А начнешь воевать – окончательно к османам переметнутся. Будет у нас турецкая земля совсем рядом с рубежами.
– А так, что, не переметнутся?
– Ну коли бояться не будут, то и покровителя иного им не понадобится, – неуверенно предположил Лисьин. – А почуют угрозу от нас воле своей – точно саблю султану на верность поцелуют, за него станут воевать.
– Извини, отец, но на кой хрен такая их свобода, при которой они наши земли, что ни год, грабят?
– Да грабят-то не все. Большая часть татар мира и дружбы с Москвой желают, одной семьей хотят в покое и богатстве жить. Ан прихвостни султанские, предатели да колдуны засланные воду мутят, мурз подкупают, на нас Казань натравить норовят. Войну большую начнешь – и друзья, и враги под рогатину лягут. Тогда точно все нас не любить будут. Станет Казанское ханство нам вражеским.
