Я попросила девушку первым делом рассказать остальным о том, чтобы они в случае чего обращались в клинику — я каждое утро на работе. А уж я позабочусь о том, чтобы к ним отнеслись с вниманием. После этого девушки из борделей начали приходить небольшими группками. Кому-то было шестнадцать-семнадцать, кому-то — двадцать один. Не дети, конечно, но все же молоденькие девушки. Кто-то смотрел на меня открыто, с надеждой, однако большинство решились на такой шаг вынужденно, из-за сильных болей.
Я понимала этих девушек, я сама была такой. Я прекрасно знала, как они живут. По ночам мне уже было не до сна в моем доме у реки. Я все думала о девушках, которые больными уходят из клиники и в тот же вечер снова оказываются там, где их бьют и насилуют.
И пришла к выводу, что у меня нет выбора, я должна помочь им выбраться из заключения, покончить с тем, что творится всего за несколько улиц от моего дома. Мало кто мог что-то сделать, но я могла и должна была.
Я знала, где искать этих девушек — я была знакома с их миром и знала, как найти к ним подход. Сами слова значили гораздо меньше, нежели чувства. Когда одна жертва встречается с другой жертвой, они понимают друг друга с полуслова. Я была связана с этими девушками, они доверяли мне, значит, я должна была помочь.
Большинство рассказывали о том, что у них не было даже мыла, чтобы помыться, и я им верила: у меня у самой в свое время не было мыла. Девушки рассказывали, что если клиенты и предохранялись, то пользовались дешевыми тайскими презервативами каких- то необычных форм, которые вечно рвались. Я решила начать с этого. Переговорила с начальником Пьера и упросила его выдать мне запас презервативов и мыла, чтобы раздать проституткам. Хотя ни презервативы, ни мыло не относились к медицинским препаратам, они точно так же способствовали предотвращению заболеваний.
Начальник вздохнул: вообще-то организация не занималась профилактикой, она оказывала в основном экстренную гуманитарную помощь. Однако он каким- то образом достал для меня презервативы и брошюры о том, как уберечься от ВИЧ. Но мыло раздобыть не смог, сказав, что тут мне придется справиться самой.
Я пошла на рынок и купила несколько кусков. Затем, вместо того чтобы раздать презервативы и мыло прямо в клинике тем, кто уже болен, начала ходить по публичным домам и раздавать их всем подряд. Такой подход казался мне более разумным.
Публичные дома в Кратьэхе мало чем отличались от подобных заведений в Пномпене. Разница лишь в том, что в Пхеньяне это обшарпанные строения возле Центрального рынка, а в Кратьэхе — тесные домишки на сваях посреди мусорной свалки у реки. При приближении к этим заведениям меня бросало в жар и накатывала тошнота, однако я делала над собой усилие и превозмогала себя.
