Пьер сказал мне, что ему не удалось подписать очередной контракт на работу в Камбодже. Вместо этого он задумал начать свое дело и открыть кафе или ресторан в центре Пномпеня с видом на реку. В то время в столицу приезжало много иностранцев, среди которых появились и служащие из ООН: в стране готовились к выборам нового правительства. Пьер говорил, что скоро в столицу хлынут миротворческие формирования из всех частей света, из Африки и Европы, и готов был биться об заклад, что все эти люди не прочь будут посидеть в ресторане.
В целях экономии мы переехали к другу Пьера; сам Пьер тем временем подыскивал место. Он нашел здание с видом на реку; первые два этажа в нем были свободны. Пьер задумал открыть небольшое кафе, где утром можно позавтракать, заказав хороший кофе, а вечером плотно поужинать с пивом. Он украсил помещение пальмовыми листьями — стало похоже на деревенский дом — и повсюду расставил цветы. Назвал Пьер местечко L'ineptie, что значило «пустячок».
Для приготовления сэндвичей и фондю Пьер нанял одного друга, итальянца, а еще взял на работу четырех официантов. Иногда он сам прислуживал посетителям, да и я тоже; бывало, работали до двух ночи. Я сразу предупредила Пьера, что трудиться за так не хочу. Тогда он предложил мне всего двадцать долларов в месяц и напомнил, что я не плачу за жилье и питание.
Пьер вложил в дело все, что у него было — несколько тысяч долларов, — чтобы привести помещение в надлежащий вид. В конце первого месяца он выдал мне зарплату. Это были первые деньги, заработанные честным трудом. Я пошла на рынок и потратила все на роскошное платье фиолетового цвета с белым кружевным воротником и небольшим жакетом. Мне казалось, я выгляжу в нем просто красавицей! Шустрый китаец, продав платье вдвое дороже его настоящей стоимости, неплохо на мне заработал. Но я не хотела торговаться. Мое маленькое счастье нельзя было выторговать. В тот вечер, закончив работу, я пришла домой и снова надела платье. Но так и не показалась в нем на людях слишком робела. Платье было только для меня, оно служило мне чем-то вроде волшебной одежды для феи.
Однажды во время очередного звонка во Францию Пьер сказал своей матери, что порвал с бывшей подружкой и теперь живет со мной. Мать очень расстроилась из-за того, что ее сын связался с камбоджийкой. Мне стало неприятно; я даже не думала, что французы могут быть такими расистами, совсем как кхмеры.
Но Пьер резко возразил: «Плевать мне, что ты там думаешь». Я ужаснулась. Как мог он сказать такое матери?! В Камбодже родителям не перечат и выказывают всяческое уважение: при этом не важно, сколько лет самим детям. Видимо, среди французов принято иначе.
