– Сеньор, – сказал поваренок, – я не обладаю такими познаниями, как ваша милость, ведь вы ходите по игорным домам.
Дворянин сейчас же прервал его, говоря:
– Это правда, я часто играю, так что даже не дальше как сегодня днем я выиграл деньги, несколько драгоценностей и золотую цепочку.
– Так как же у вас нет на свечи? – сказал поваренок.
– Потому что, – ответил тот, – я роздал все деньги присутствовавшим при выигрыше.[119]
– Это немного, – сказал поваренок, – если это правда, потому что, сколько бы раз вы ни получали, вы даете только однажды.
– Разве я мошенник? – сказал щеголь.
– Как ваш отец, – ответил поваренок.
– Мой отец, – сказал кавалер, – брал это потому, что ему давали, и он этого заслуживал.
– А ваша милость, – сказал поваренок, – потому, что этого просите и не заслуживаете этого.
Во время этой ссоры и другой, какая завязалась между двумя пажами относительно давности службы, темная столовая оставалась в полном мраке, и я, испугавшись, сказал парнишке, чтобы он замолчал и был почтительным, ибо не должно так дерзить тем, кто занимает высшие должности в доме сеньоров.
– Оставьте это, ваша милость, – сказал другой дворянин, – ведь если поваренок говорит, так он говорит за всех; потому что, если во время игры этот человек замечает, что игра складывается не в его пользу, он тотчас говорит, что это делают, чтобы дать ему от выигрыша. Кроме того, он всех нас ссорит с сеньором, он главный льстец, он восхваляет все, что говорит сеньор, и смеется ему в угоду; он наушничает, он источник сплетен, вестник того, о чем все замалчивают. Если он что-нибудь говорит, он хвалится этим и хочет, чтобы его все за это восхваляли; если другой говорит или делает что-нибудь хорошее, он старается это разрушить и уничтожить; если это будет дурное, он встречает это громким хохотом, а если ему покажется, что кто-нибудь входит в милость к сеньору, он стремится расстроить это тысячью способов. Это и многое другое я сказал ему прямо в лицо, с пятью пядями клинка в руках.
В то время как я ожидал сильной ссоры, болтунишка разразился громким смехом, от чего другой возмутился еще больше и сказал:
– Разве это неправда, то, что я сказал?
А первый, с деланным смехом, сказал ему:
– Правда и это, и еще больше; но ваша милость мало знает дворец, ибо здесь уместны фальшь и притворство: здесь нет истины, а есть только лесть и обман, и тот, кто ими не пользуется, не может занять положения во дворце. С самого рождения я вырос в нем, и, хотя мой отец сам учил меня этому, я никогда не видел его процветающим, разве только когда он дурно говорил о ком-нибудь отсутствующем, так как это, будучи сказано остроумно, – как он это умел говорить, – веселит дух, услаждает слух, привлекает благосклонность и вызывает смех из меланхолических грудей.
