- Костя! Костя, где ты? Костя, иди сюда, это я, Алексей, твой сосед.
Что-то в ответ прошипело в трубах и зов мой замер в стекловате, словно подвальная темнота схватила и моментально задушила слишком голосистое эхо. Никто не откликнулся, будто и не было в подвале ничего живого - и я застыл в мерзкой темноте, беспомощный без спичек, прислушиваясь и ничего не слыша, словно уши мои заткнули этой самой колючей стекловатой.
Кавалерийская атака с ходу не удалась, однако я не спешил терять надежду. Я неуверенно побрел назад, пригнувшись и выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, оступаясь и тихонько ругаясь, я на ощупь побрел к выходу, но знал, что вернусь сюда. Вернусь днем.
...Я стоял на лестничной площадке возле горящей кнопки отключенного на ночь лифта, а Наташа обходила вокруг меня, как планета вокруг тусклого остывающего солнца, и счищала щеткой с моей куртки подвальные пыль и грязь. Она ни о чем не спрашивала, и я ничего не говорил. В глазах ее не было удивления, в ее распахнутых глазах...
Я вошел в прихожую и медленно снял куртку. И долго отмывался от подвальных запахов. И шагнул в комнату, где посреди белого-белого... было ее лицо...
Перед началом рабочего дня я попользовался электробритвой Цыгульского - он держал ее в своем столе на всякий случай, и таких случаев, по-моему, было у него немало. Эх, молодость, что с нее взять? Цыгульский ворвался в комнату ровно в девять и, разложив блокноты, принялся что-то лихорадочно писать. В начале десятого пришла запыхавшаяся Галка и около получаса обстоятельно рассказывала о здоровье Славика. Потом я просмотрел субботний номер. Моя страничка выглядела неплохо: ответы читателям, рассказ Гончаренко, НФ-новости, подготовленные клубом любителей фантастики при областной библиотеке, адреса книгообмена, рецензия на новый столичный сборник "В королевстве Кирпирляйн". Все было на своем месте и радовало глаз.
Хотелось позвонить Наташе, позвонить просто так, услышать ее голос, но я не решался. "Я тебе сама позвоню", - сказала она сегодня утром и взгляд ее был непонятным. Сомневалась она в чем-то или хотела в чем-то разобраться, или прислушивалась к прошлому - а все мы сотканы из прошлого - или было тут что-то еще?..
Я все-таки набрал ее номер, но сразу же положил трубку. Никогда не следует набиваться. Назойливость - одно из неприятнейших качеств людских. И торопить события тоже не надо - каждому событию уготован свой срок и свое место под солнцем. Проведя такой сеанс самовнушения, я неожиданно для самого себя позвонил в справочное бюро и узнал у безымянной "восьмой" телефон горотдела милиции. Вообще-то я был уверен, что никаких сведений мне по телефону не дадут и, скорее всего, придется пользоваться связями, которые есть у каждого газетчика (да и все наше общество, увы, держится на связях), но все-таки решил начать со звонка. В любом деле я предпочитал идти от простого к сложному. Диалектически.
