Они больше не были молодыми людьми со всем тем, что они из себя представляли. Джек раздался в плечах и бедрах, Эннис оставался таким же худым, как вешалка, ходил в поношенных сапогах, джинсах и рубашках зимой и летом, надевая брезентовое пальто в холодную погоду. На веке наросла доброкачественная опухоль, придавая глазу заплывший вид, сломанный нос сросся криво.
Год за годом их пути пролегали через высокие луга и горные склоны — они путешествовали верхом по Биг Хорнс, Медикин Боус, на южный конец Голлатинс, Абсарокас, Гранайтс, Оул Крикс, Бриджер-Титон Рэндж, Фризиоут и Ширлис, Ферайсис и Рэтлснейкс, Салт Ривер Рандж, в Винд Риверс, снова и снова, Сьерра Мадрес, Грос Вентрес, Уошакис, Ларамис, но никогда не возвращались на Горбатую гору.
В нижнем Техасе умер тесть Джека и Лорин унаследовала дело по производству сельскохозяйственной техники, показала хорошие навыки управления, опытность в серьезных сделках. Джек занял непонятную организаторскую должность, курсируя между складом и выставками сельскохозяйственных машин. У него завелось немного денег, и он нашел способ тратить их в во время поездок за закупками. Техас внес в его речь акцент, «корова», превратилась в «кирову», а «жена» получалась как «жна». Ему сточили его передние зубы и одели коронки, в довершении он отрастил большущие усы.
В мае 1983 они провели несколько холодных дней на веренице небольших, скованных льдом, безымянных высокогорных озер, затем побывали у подножия Хэйл Стрю Ривер.
Прибывающий день был чудесен, но тропы подтапливали низинные потоки, превращали их в грязное месиво. Они ехали по ветру, через подсыхающую грязь, проводя лошадей через ломкий подлесок, Джек, с тем же орлиным пером в его старой шляпе, снял ее с головы в жаркий полдень, чтобы поймать воздух с запахами смолистой красной сосны, сухих опавших иголок и горячих скал, колючего можжевельника, ломающегося под копытами лошадей. Эннис, как спец по погоде, высмотрел на западе разбухшие кучевые облака, которые могло бы принести в такой день, но чистейшая синева неба была такой глубокой, сказал Джек, что в ней можно было бы утонуть, засмотревшись на нее.
Около трех они миновали узкий проход на юго-восточном склоне, где у сильного весеннего солнце был хороший шанс, спустились снова к немного заснеженной тропе. Они могли слышать бормотание реки даже тогда, когда тропа ушла далеко от нее. Двадцать минут спустя они увидели черного медведя на берегу повыше них, ворочающего бревно в поисках личинок, и лошадь Джека взбрыкнула и присела, Джека прикрикнул: «Тпру! Тпру!», и Энис, на приплясывающей, фыркающей гнедой еле удержался. Джек выхватил его 30–06, но в этом уже не было необходимости; испуганный медведь улепетывал за деревья неуклюжим шагом, который придавал ему вид полной развалины.
