В моё время сибирские породы собак ценились именно за универсальность: мол и на охоту они хороши, и грузы возить, и сторожить хозяйский сон. Да ещё и кормятся сами. А вот тут — совсем другой подход. Так что, действительно, надо рыбу ловить.
* * *
Сетка оказалась вовсе не из синтетики а из конского волоса. Вернее из него были сплетены толстые нити, а уже из них собственно невод. В качестве груза использовались камни, а поплавками служили свитки бересты. По моим меркам не слишком большая снасть — метров двадцать. Управлялись с нею мужчины. Завезли на лодке, огородив небольшое пространство, да и вытянули на берег. Ту рыбу, что в двадцать первом веке считают сорною — сложили в одни корзины, а ту, что людям на пропитание — в другую. Потом ещё завоз, и ещё и так раз за разом. Дочки притащили нарты и стали отвозить улов домой — раза три возвращались. К вечеру, когда мужчины вернулись, на шнурах около юрты болталась для просушки прорва будущей юколы, обдуваемой лёгким ветерком.
Ужинали в этот день жареной рыбой — такой уж нынче день. С удивлением отметил, что рыбачьего азарта я так и не испытал — просто работал. Довольно тяжело, но весьма производительно. Приметил, что часть улова спустили в погреб — небольшой сруб прикрывал лаз вниз в яму, прорытую в вечную мерзлоту. Ну да, холодильники в местную торговую сеть не завозят. Просят потерпеть лет триста пятьдесят, пока наладят их производство.
Ко всему люди привыкают, ко всему приспосабливаются. Только не дело это, грузы на себе таскать. Непорядок. Поговорили об этом и выяснилось, что юрты якутские тут лишь этим летом поставили — как раз к зиме пригонят и лошадок и коров. То есть новые жители только-только обживаются. Раньше это семейство вообще одно тут жило. Одни эвенки приезжали к кузнецу. А теперь и якуты устраиваются. Всё происходит так, как и поминали историки — идёт расселение моего народа с продвижением на восток. Хотя, река Оленёк ведь к западу от устья Лены, а открыли её русские всего лет пять назад. После чего в ту сторону потянулись охотники из стойбищ, а там и семьи стали переезжать. Хотя плотность населения в тех краях до сих пор очень низкая.
* * *
Про то, как выпарил первую соль, как потом оборудовал солеварню, рассказывать долго и скучно. Маленький сруб, большая печь, широкий низкий горшок и очень много работы. Ну да в три пары мужских рук мы это проделали уверенно. Потом старшая из сестричек Айтал только дровишки подбрасывала, да подливала в выпаривательную ёмкость процеженный рассол. Дед отковал наконечник для пешни и железную лопатку, чтобы любимица его не надрывалась, выбирая солёную землю из раскопа. Маленькие нарты с коробом, в котором «сырьё» подвозили к месту растворения, таскали подрастающие собачки. Получилось много не тяжёлой работы и около килограмма соли каждый день отскребали от дна горшка.
