Наблюдая за лицом Валентина, Массимо быстро царапает адрес на клочке бумаги и сует его другу.
Валентин не спешит брать его. Через пять секунд широкий жест Массимо становится актом вынужденной капитуляции. Они оба глядят на протянутую руку управляющего. Массимо мрачнеет.
— Молю о понимании и желаю сохранить вашу честь. Увы, Валентин, я больше ничего не могу поделать.
— Ты ее наниматель. Поговори с ней обо мне. Она бы здесь не работала, если бы ей не нужны были деньги. Или что-то другое, что ты можешь ей предложить. Нет, я не хочу знать подробности. Завтра, после представления, я разделю с ней приватный ужин.
Валентин разворачивается на пятках. Он не берет бумажку. Ему не пристало жалко сидеть на морозе под окнами дамы. Для Валентина Грейтрейкса Массимо Тоси может постараться получше.
Массимо опускается на стул, закрыв лицо руками.
Шагая по темным коридорам театра, Валентин Грейтрейкс не замечает миниатюрную женщину, лицо которой скрывает серая вуаль. Она наблюдает за ним из маленького алькова, расположенного возле двери, ведущей в кабинет управляющего театром. Она тихо заходит в открытую дверь и говорит несколько слов нанимателю, который приятно удивлен ее приходом, но тут же получает звонкую пощечину.
Эхо этой пощечины достигает ушей Валентина Грейтрейкса, когда он подходит к выходу из театра. Он замирает на секунду. Ему интересно, не возникла ли между актерами дуэль. Но он быстро забывает об этом, ведь его занимают совсем другие мысли.
Он спорит с самим собой.
Слова управляющего причиняют ему тягучую боль. Он принял решение медленно завоевывать ее сердце, но скромность, которую она выказывает, заставляет его подумать о том, чтобы ускорить события. Он представляет соперников, которые также озадачены ее холодностью. Некоторые из них наверняка имеют опыт обольщения подобных дам, иные определенно так же заинтересованы в ней, как и он сам. Этого следовало ожидать. Она превратилась во что-то другое. Она уже не просто актриса, валюта для приятной торговли, она стала чем-то намного более утонченным. Она начала претендовать на такую неуловимую, почти контрабандную добродетель, как непорочность.
Контрабанда — это то, в чем Валентин знает толк. Он набил на этом руку. Он свистом подзывает экипаж, который должен отвезти его назад на склад в Бенксайде.
3
Вода из лошадиного навоза
Берем веронику поточную, водяной кресс, сколопендровый листовик, всего по три пригоршни; три сочные корки апельсина; мускатный орех, шесть драхм; свежий лошадиный навоз, три фунта; сыворотку, девять пинт; сок скабиозы, одуванчика и иссопа, всего по одной пинте; вывести воду, на три дня поместить в перегонный куб (для ускорения процесса).
