Загадочная примадонна прячется за сценическим псевдонимом «Мимосина Дольчецца».
Почему бы и нет? У нее отличные груди, это видно даже отсюда. Она уже выплакала столько слез, что впору водяную мельницу запускать.
Каким-то невероятным образом одна из слез примадонны, сорвавшись с ее ресниц, отлетает в зал и попадает прямиком в рот Валентина, который с удивлением ощущает солоноватый привкус на языке, напоминающий ему о микстуре от кашля.
Вы только послушайте ее. Даже в самых диких снах я не слышал такого голоса.
Другие актеры выглядят неубедительно, в то время как она вкладывает душу в каждое слово, в каждый жест, обволакивая зал нежным звучанием прелестного голоса. Ее песнь ласкает слух Валентина, проводя невидимыми пальцами по его чувственной спине. Он ощущает сильный жар в груди.
Его голова буквально дымится от идеи, которая пришла ему на ум.
В ладонях начинается приятное покалывание, когда он снова глядит в программку. По какой-то странной и злой иронии оказывается, что она тоже родом из Венеции. Либо ее хозяин посчитал, что неплохо сделать из нее урожденную венецианку.
И когда ей нужно показать на сцене горе, она играет, как кошка. Нет, право же, она слишком хороша для обычной дамы.
Что-то в ее манере держать себя напоминает Валентину об осиротевшей дочери Тома, которая теперь находится на его попечении. Том всегда утверждал, что она умеет вогнать присутствующих людей в оцепенение своими тирадами, никто не решался прервать поток ее слов, чтобы не упустить хоть одно из них. У нее были такие зрелые идеи, что у многих взрослых одно упоминание о них вызывало удивление. И вместе с тем она еще такой ребенок.
Пока что так оно и будет. Это то малое, что я могу сделать для Тома.
Негодяй с усами угрожает приме. Существует реальная опасность того, что чистота девицы будет поругана. Мягкая и податливая, она глубоким грудным голосом молит о пощаде. Но все тщетно. Он ее совратит. Актриса теряет сознание. Ее тело утопает в нижних юбках, и она продолжает петь, рассыпав локоны по полу, так что ее лицо похоже на светлое яйцо, лежащее в мягком гнезде. Валентин внезапно ощущает непреодолимое желание оказаться рядом с ней, обхватив ее бедра руками. Поразительно. Он бросает взгляд на сидящих рядом. Мужчины тяжело дышат и, по всей видимости, находятся в плену той же фантазии.
Разница между этими недотепами и мной заключается в том, что я могу осуществить эту фантазию, если захочу. Я знаю управляющего этого заведения, и всего через несколько минут он будет рад-радешенек оказать мне небольшую услугу
