, где зажиточные обитатели Фаяла находили убежище от москитов и летнего зноя.
Робер восхищался этой панорамой, когда голос Томпсона вывел его из задумчивости:
— Добрый день, господин профессор, замечательный вид, не так ли! Если вы не возражаете, в это утро я хотел бы воспользоваться вашими услугами. В соответствии с программой пассажиры должны, как вы знаете, сойти на берег в восемь часов. Нам с вами нужно кое-что подготовить.
Подчиняясь заданию в столь деликатной форме, Робер в сопровождении Томпсона оставил корабль. Следуя морским берегом, они добрались до первых домов Орты. Вскоре Томпсон остановился, указывая на довольно большое здание с вывеской на португальском языке. Робер перевел:
— Отель де ла Виерж.
— Пусть будет отель де ла Виерж. Войдем и поговорим с хозяином.
Но у хозяина, по всей видимости, не было столько энергии, сколько у путешественников. Он еще не встал. Пришлось ждать около четверти часа, пока он выйдет.
Между хозяином и Томпсоном завязался разговор. Робер переводил вопросы и ответы.
— Можете вы нам приготовить завтрак?
— Сейчас?
— Нет, к одиннадцати часам.
— Ну конечно. И стоило меня беспокоить так рано.
— Дело в том, что нас очень много.
— Я вижу только двоих.
— Да, мы двое и, кроме нас, еще шестьдесят три человека.
— Черт возьми! — воскликнул хозяин, почесывая затылок.
— Так как же? — упорствовал Томпсон.
— Ладно,— сказал хозяин решительно,— к одиннадцати часам приготовим шестьдесят пять завтраков.
— Сколько это будет стоить?
Хозяин на мгновение задумался.
— Вам подадут яйца, свинину, рыбу, курицу и десерт на двадцать три тысячи рейсов[50], включая вино и кофе.
Двадцать три тысячи рейсов — это примерно два франка на человека — было баснословно дешево. Но Томпсон придерживался другого мнения. Он начал ожесточенно торговаться. В конце концов сошлись на семнадцати тысячах рейсов.
Потом стали торговаться относительно транспорта. После десятиминутного спора хозяин обязался за тридцать тысяч рейсов предоставить на следующий день в распоряжение туристов шестьдесят пять лошадей и мулов[51], в основном мулов. Повозок на острове не было.
Оказавшись свидетелем этих споров, Робер с удивлением обнаружил, что Томпсон, полагаясь на счастливый случай, совершенно не подготовился к экскурсии.
«Все это не сулит ничего веселого»,— отметил про себя молодой человек.
Договорившись с хозяином, Томпсон и Робер поспешили к пассажирам.
Путешественники толпились на набережной и с нетерпением ждали администратора. Один только Элиас Джонсон остался на борту, демонстрируя таким образом протест против обмана. А вечно недовольный Саундерс молча показал Томпсону на своих часах, что большая стрелка уже перешла за половину восьмого.
