— Порядок, меня еще как минимум полчаса не хватятся, — таким же шепотом ответил Гарри.
— Не нравится мне эта затея, — покачала головой Гермиона.
— Так не иди, — со сдержанным раздражением буркнул Рон.
— Чтобы вы в очередную историю вляпались? — почти прошипела Гермиона, яростно сверкнув глазами.
— Если идем, то идем сейчас, — прервал начинающуюся перепалку Гарри.
Они выскользнули из банкетного зала и, наложив на себя целую сеть маскирующих чар, неслышно двинулись к лифту. Коридоры были пустынны, им на пути даже вездесущие домовые эльфы не попались.
— Отдел Тайн, — произнес приятный женский голос, и они спешно покинули лифт, пока никому не пришло в голову проверить, с какой стати он поехал сам по себе.
— Ряд девяносто семь, девяносто семь, — бормотал под нос Гарри, идя вдоль полок с пылящимися на них шариками. — Вот оно! — негромко воскликнул он, привлекая внимание друзей.
— Не лучше ли было прийти сюда официально? Милорд нас за такое по головке не погладит, — прошептал Невилл, неотрывно глядя на серебристый туман, что клубился внутри стеклянной сферы.
— Поздно отступать, — нелогично возразил Гарри.
Драко возвел очи горе, и весь вид его говорил: «Гриффиндорцы!»
Гарри же, поколебавшись всего секунду, осторожно взял шарик и несколько мгновений подождал. Но небеса не рухнули на землю, сигнализация не сработала… Он медленно, словно страшась чего-то, дотронулся волшебной палочкой до глянцевой поверхности, и над шариком взметнулась призрачная женская фигура, в которой все шестеро без труда узнали Сивиллу Трелони.
— Тот, в чьей власти все изменить, — заговорила она страшным, будто потусторонним голосом. — Рожденный теми, кто трижды бросал вызов Темному Лорду… На исходе седьмого месяца… Получит силу великую… И Темный Лорд отметит его знаком Судьбы, и будут связаны они на веки вечные… И мир наш придет к благоденствию… Тот, в чьей власти изменить Темного Лорда, будет рожден на исходе седьмого месяца…
Ошеломленный Гарри предельно аккуратно вернул шарик на его законное место и оглянулся на друзей, ища у них поддержки.
— А ведь и правда, — зашептала Гермиона, глядя на него широко распахнутыми глазами, — именно после того Самайна политика Милорда резко изменилась. Я читала об этом в… — она запнулась, — ну, не важно…
— Связаны на веки вечные, — губы Гарри сами собой расползлись в абсолютно счастливой улыбке. — А вы всё «у него нет сердца, у него нет сердца»!
— Да с чего ты взял, что речь идет о романтических отношениях? — прошипел Драко.
