Тогда она, тщательно намочив тряпку в воде с добавленным в нее дезинфицирующим раствором, надела ее на швабру и чуть толкнула ногу в рваной старой сандалии. Нога безвольно дернулась, снова замерев неподвижно.
И только когда она потыкала кончиком швабры в голову этого урода и с его лица спали длинные черные локоны, женщина смогла увидеть широко открытые, уставившиеся куда-то в безупречно покрашенный потолок глаза. Глаза, с застывшими в уголках хрустальными капельками так и не пролившихся слез. Мертвые глаза, как и само покалеченное падением с лестницы тело.
В груди женщины что-то неприятно кольнуло.
«Господи! Этот паршивец не только изгадил мой пол, он же изгадил нам все последние два года жизни… Не говоря уже о будущем. О нашем будущем, а, главное, о будущем Дадлика… Господь всемогущий… Что же теперь делать?»
Петуния, замершая на несколько секунд, осознавая, какую беду принес в их дом ненавистный племянник, вдруг изо всех сил швырнула в него до этого судорожно сжимаемую в руках швабру. Пластиковая палка упала на тельце, а мокрая тряпка, с чавкающим звуком опустилась на спутанные прядки волос, одним уголком прикрывая тусклую зелень левого глаза.
Единственное, на что у Петунии Дурсль хватило сил после вспышки ярости, так это дойти до телефона и позвонить мужу, прося его срочно вернуться домой. После чего она добрела до сына, вытащила его из манежа и, обхватив нежными объятиями его пухлые плечики, села с ним прямо на пол, ожидая Вернона.
А остывающее тело Гарри Поттера, еще недавно бывшего Надеждой Всего Магического Мира, по-прежнему никому не нужной сломанной куклой валялось у первой ступеньки лестницы, с которой он упал ранним утром, сослепу запнувшись за разбросанные по дому игрушки Дадли.
С мокрой половой тряпки, обвившей нежную кожу бледного, без единой кровиночки, заострившегося лица Гарри, капала вода, растворяя засохшую уже кровь и заставляя все шириться розовую лужицу, растекающуюся по паркету возле него.
— Петуния, ты только не плач! Мы что-нибудь придумаем.
Вернон прибыл домой час назад. И первым делом наткнулся на нелепо раскинувшееся мертвое тело. Брезгливо поджав губы, он перешагнул, не замечая, что наступает в натекшую с тряпки, все еще лежащей на лице бездыханного мальчишки, лужу. Когда он прошел в гостиную, испуганно окликая жену и сына, за ним протянулась цепочка бледно-красных следов.
Приведя в чувство женщину, и приласкав сына, отправляя его играть в манеж, он начал ходить по комнате, размышляя, что же им делать.
