— Если вернемся. Судно, на котором я служил, не далее как неделю назад было торпедировано немецкой подлодкой. Потом немцы всплыли и стали расстреливать из пулемета команду, пытавшуюся спастись на шлюпке.
— О Господи! И что дальше?
— Нас спас английский гидроплан. Он обстрелял лодку и сбросил на нее глубинные бомбы. Лодка погрузилась, а мы спаслись.
— Ты хочешь сказать, что лодка ушла невредимой?
— Похоже на то. По крайней мере, следов топлива или всплывших вещей мы не наблюдали.
— М-да… У берегов Великобритании патрулируют торпедные катера, эсминцы, морская авиация, а немцы все-таки прорываются. А ведь в Арктике может быть хуже. Впрочем, у нас будет довольно сильная охрана. Одних крейсеров аж четыре штуки да эсминцы, сторожевые корабли. Ладно, иди к боцману. С этой минуты ты считаешься членом команды и без разрешения капитана или моего не имеешь права сходить на берег.
— Понял, сэр.
Владимир нашел боцмана и доложил ему, что взят рулевым.
— Рулевым? — удивился боцман. — Новичков берут для начала в трюмные матросы или в машину.
— Я штурман, нас утопила немецкая подлодка. Документы погибли вместе с кораблем.
— А как называлось судно? — поинтересовался боцман.
— «Оливия», мы плавали под аргентинским флагом.
— Тебе повезло, парень. Ладно, пойдем, я покажу тебе твою койку.
Каюта оказалась на второй палубе. Была она на восемь человек, но сейчас там отдыхало всего четверо.
— Вот твое место, парень. Вахта через четыре часа. Твой выход, — боцман посмотрел в записную книжку, что-то черкнул в ней карандашом, — завтра, в восемь утра. Опоздаешь — штраф, вычту из жалованья. Твоя фамилия?
— Фанхио, сэр.
— Я не офицер, поэтому сэром можешь меня не называть.
Кормили на транспорте вполне сносно, и единственное, что раздражало Владимира, — так это обязательная овсяная каша по утрам. Английская традиция, никуда не денешься!
Парни в каюте оказались разных специальностей — рулевой, радист, механик — и разных национальностей. Были англичанин, ирландец, француз. Все они изъяснялись на английском — кто лучше, кто хуже. Но главное — они понимали друг друга. Хуже было другое: никто ни с кем не дружил и не пытался завязать отношения. Все пришли на транспорт полярного конвоя на один рейс, подзаработать. Никто из парней опыта плавания в полярных широтах не имел.
Выход конвоя был назначен на конец декабря. Команде об этом не говорили, но Владимир случайно увидел карту штурмана с проложенным курсом и предполагаемой датой выхода. Блин, какая же тут секретность? У них на флоте с секретами куда лучше дела обстоят. Правда, транспорт — судно гражданское, и, видимо, у них свои понятия.
