Володя прикинул. Пять вахт — это пять суток. Выдержать можно, но тяжело. Обычно вахты у котлов бывают по шесть часов, а не по двенадцать, как у них. Немудрено, что кочегаров не хватает, в этой преисподней выжить больше месяца — уже везение и удача. Силы придавала только надежда, что пять вахт, пять суток — это не так много. Надо стиснуть зубы и терпеть. Ему бы только добраться до Англии, а там, в Лондоне, можно найти советское посольство. Документов у него нет, но он представится командиром подводной лодки, расскажет о ее гибели. Мидовцы могут связаться по дипломатическим каналам с Москвой — ведь лодка была в составе Балтфлота и командир ее настоящий был. Только ведь могут не поверить в столь чудесное спасение одного члена экипажа. Понятно, вопросов возникнет много, особенно — как он добрался с Балтики в Англию. Самая уязвимая точка в его объяснениях. И никакими показаниями свидетелей он ничего доказать не может — он даже не знает фамилий Олафа или Эрика. А, скорее всего, мидовцы, получив ответ из Москвы, что числится такой в составе ВМФ, отправят его с полярным конвоем в Мурманск. Не исключено, что придется отвечать на неприятные вопросы в Особом отделе. Ну что ж, он готов, лишь бы попасть на Родину, быть полезным стране в ее тяжелой борьбе с сильным врагом.
Тяжелый сон — и снова в кочегарку, к раскаленным котлам и угольным ямам.
Уголь и в самом деле был плохим. Кидаешь в топку, кидаешь, а он очень быстро прогорает. Котельные машинисты то и дело кричат:
— Давление падает, поддайте жару!
А куда поддавать, если топки полны и руки от напряжения трясутся? За смену не одну тонну угля перекидаешь — так его еще из угольных ям на тележке подвезти надо. Адова работа! Тем не менее смену он отстоял, порадовавшись — еще четыре вахты осталось.
Еще две вахты прошли так же, в угольной пыли, пекле у котлов, работе до седьмого пота.
После окончания вахты Владимир обмылся в душе и поднялся на палубу — глотнуть свежего воздуха и отплевать из легких угольную пыль.
Вдали, на горизонте, едва проглядывала полоска земли.
Владимир зашел в рулевую рубку. Кочегарам здесь делать было нечего, и рулевой, окинув его презрительным взглядом, хотел уже выгнать, но Владимир опередил его вопросом:
— Что это за земля впереди?
— Англия, кочегар! Фрейзерборо.
Причем слово «кочегар» в устах прозвучало с интонацией уничижительной.
Владимир вышел из рубки и столкнулся со старпомом.
— Чего тебе в рубке делать, парень?
