Два жреца. Столь разные и непохожие.
Стурмъярт скептическим взглядом окинул ряды пробирок:
— Есть успехи?
— Ты никогда не понимал важности всего этого. Если уж я не сумел убедить тебя десяток лет назад, то не сделаю этого и сейчас, ведь ты успел постареть и поглупеть.
Стурмъярт фыркнул, и смешок извергся из его груди, словно вырвавшийся на поверхность краккен.
— Я стал старше, да, но это не единственный способ поглупеть.
— Ну, похоже, ты знаешь их все.
Жрецы покинули лабораториум и зашагали по длинному коридору, ведшему к транзитным шахтам и освещенному лишь факелами, закрепленными на стенах из полированного камня. Облаченные в черные одеяния творцы плоти почтительно расступались, склоняя головы.
— Я не знаю, как долго Железный Шлем собирается ждать, — промолвил Стурмъярт. — Ты целый год не покидал планету.
— Потерпит, пока исследование не будет завершено. — Клинок Вирма обратил взор глубоко посаженных глаз на рунного жреца. — И ты тоже будешь терпеть. Эта работа важна.
Стурмъярт пожал мощными плечами.
— Не влезай в вюрд, брат мой, — прогудел он. — Я уже предупреждал тебя прежде. Если бы судьбе было угодно, ты бы давно закончил исследования.
Клинок Вирма прорычал с досады, волоски на его руках встопорщились. Он чувствовал, как на поверхность стремится его животный дух. Впрочем, если Стурмъярт и заметил это, то не подал виду.
— Не стоит приказывать мне, брат, — отозвался он, остановившись. — Ты не единственный, кто способен видеть будущее.
Бежали мгновения, но ни один из жрецов не двигался. Наконец Стурмъярт сдался.
— Вот же твердолобый старый сукин сын, — пробормотал он, поворачиваясь обратно. Качая взлохмаченной головой, он вышагивал между факелами.
— Никогда об этом не забывай, — сухо промолвил Клинок Вирма, следуя за ним. — Вот почему мы с тобой всегда хорошо ладим.
Зал Аннулуса располагался в верхней части Клыка, Вальгарде. Это было одно из первых помещений, которое в эпоху легенд вырубили в горной породе геоманты, доставленные с Терры на Фенрис, чтобы упрочить положение Шестого легиона. В то время техножрецы могли разрушать горы и вновь возводить их, изменять очертания континентов и смягчать колебания времен года в этом мире смерти и холода. Они могли бы сотворить на Фенрисе рай, если бы пожелали. Но приказ примарха предписывал не изменять ужасающие природные особенности планеты. Русс желал, чтобы его родной мир оставался громадной тренировочной площадкой для воинов, плавильным котлом, где его народ закалялся бы, подобно стали.
