— Значит, Кен здорово запал на Кару, — говорю я, отправляя в рот кусок пепперони. — Как бы ты оценил свидание с барменом из «Жабы» по десятибалльной шкале?
— Не знаю, — отвечает Кристал. Он удивительно спокоен этим вечером. Обычно же из моего друга так и сыплются саркастические оценки увиденного в «Жабе».
— Да, Райан что-то располнел, — говорю я, пытаясь расшевелить его.
Райан — бывший друг Кристала. Но не просто бывший: он был первым другом Кристала, он единственный. Полнота Райана — обычный повод для радости (и еще одного куска пиццы).
— Да. — Кристал вздыхает.
Я решаю задействовать тяжелую артиллерию.
— А не ударить ли нам по чизкейку? — сочувственно спрашиваю я. — Моя мама прислала мне на этой неделе один такой от «Джуниора». Он лежит в моей комнате и ждет, чтобы его съели, — соблазняю я Кристала.
Чизкейк от «Джуниора» — лучший на всем северо-востоке. Я могу одна съесть его целиком (что, должна вам заметить, не так-то просто: чизкейк — серьезный десерт), и это даже принесло мне некоторую известность. Так что еще и поэтому к своему подарку мама приложила записку со словами «Не ешь одна!», для верности подчеркнутыми несколько раз.
— Можно, — соглашается Кристал.
— Ну давай, колись, — мягко произношу я. — Что случилось?
— Сегодня вечером я попал в очень неловкое положение, — тихо говорит Кристал. — Я не могу никому об этом рассказать.
— Кристал, но ведь ты разговариваешь со мной. Я — королева глупых ситуаций.
— Но с тобой такого никогда не случалось.
— Откуда ты знаешь?
— Поверь мне.
— Я тебе верю. А ты поверь мне. Давай, выкладывай.
— Я не могу произнести это вслух.
— Тогда, может, напишешь?
— Хло, это серьезно.
— Я и говорю серьезно.
— Ну, этого… этого… не было со мной с седьмого класса, с бармицвы.
— Ты поцеловал девушку? — спрашиваю я.
— Нет. Но этого со мной тоже не было с праздника бармицвы. Так что несколько очков в твою пользу.
— Спасибо.
Молчание. Кристал кусает ноготь большого пальца.
— Ладно, — наконец говорит он, — я скажу. Но ты должна пообещать мне две вещи…
— Обещаю, — быстро соглашаюсь я.
— Ты даже не слышала какие, — настаивает он немного раздраженно. Кристал любит, чтобы его слушали внимательно.
— Да, но я уже знаю, что ты скажешь. Потому что я — гений.
— В самом деле?
— Да, — твердо отвечаю я. — Ты собираешься сказать, что я не должна смеяться и не должна тебя осуждать, потому что я не гей и не знаю, что такое быть геем.
— Ладно, хорошо. Ты выиграла.
— Так что начинай, гей, я женщина, и у меня нет чувства юмора.
