— Я уже прошлась и есть не хочу.
— Ну, тогда возьми себя в руки и больше об этом не думай. Сейчас ты ничего не можешь с этим поделать.
— Хорошо, хорошо, — говорю я, устав от активного нежелания Лизы посочувствовать и от того, что она совершенно права.
— Мало говорить «хорошо». Сделай что-нибудь продуктивное.
— Ладно! — раздраженно отвечаю я.
— Пойди соблазни кого-нибудь, например, — добавляет она.
Выключая телефон, я хотя бы хихикаю. Однако теперь уже все до единого в радиусе сорока футов смотрят на меня с явным неодобрением — можно подумать, я не сотовым воспользовалась, а кого-то убила прямо здесь, в библиотеке, и теперь отплясываю на трупе чечетку. Я отвечаю им высокомерным взглядом и, собрав свои вещи, ухожу.
Оказавшись на улице, на огромной зеленой лужайке, которую называют Кросс-кампус, я решаю пойти в спортзал и выкурить сигарету (именно в таком порядке). Я вознаграждаю себя сигаретой за посещение спортзала.
Я все еще дуюсь на Макса, когда натягиваю кроссовки и направляюсь во владения костлявых анорексиков. Ничто так не поднимает мой дух, как помещение, полное людей более подтянутых и менее толстых, чем я.
«Йель дейли ньюс»
Секс в большом городе Вязов
Хлоя Каррингтон
Трогательный дневник выздоравливающего шопоголика
Сегодня я посетила семнадцать занятий. Ничего страшнее в своей жизни я не переживала (исключая, разумеется, первый курс). Добро пожаловать на «закупку» предметов. Меня, похоже, никто не жалеет, потому что все проходят через то же самое. «Рождение американского политика». «Консервативная биология». «Япония до 1868 года». Да так ли уж важно, что случилось в Японии до 1868 года? Что происходило в этой стране до 1868 года? Список можно продолжить до бесконечности.
Время выбора предметов доводит меня до полного изнеможения. Более того, я становлюсь ненормальной и не выхожу из состоянии стресса. Я больше ем. Меньше занимаюсь спортом (хотя меньше, чем ничего, действительно не так уж много). Я больше пью. Больше курю. Каждый семестр время выбора предметов вносит разлад в мою жизнь.
Я заметила, что так же оно действует и на моих подруг. Несколько дней назад, когда это безумие только начиналось, мы вчетвером сидели развалившись в комнате отдыха колледжа Сейбрук. Ни одна из нас не проронила ни слова. Нам было жарко, одежда липла к телу, мы были взволнованы (нет, мы не разделись догола), поскольку только что завершили двухчасовое изучение списка предлагаемых предметов, в ходе которого осознали, что все предварительные занятия по предлагаемым в Йеле курсам проводятся в один день и в одно время. Следующие сорок пять минут мы сидели молча, лишь изредка вздыхая и время от времени умоляюще вопрошая: «Что-о-о же мне делать?»
