Встав на четвереньки, я подбираю ручки, жевательную резинку, сигареты и конспекты. Я чувствую себя униженной и беззащитной.
— Хлоя, подожди. Пожалуйста, подожди, — говорит Мелвин, снимая очки и протирая усталые глаза. У него очень печальный и виноватый вид, но я думаю только о том, какой же он негодяй.
Закончив собирать свои вещи, я хватаю сумку и иду прочь. Мелвин идет следом. Я сбегаю вниз по круговой лестнице мимо офиса издателя и мимо репортерской. Толкаю тяжелую деревянную дверь и выскакиваю на улицу. Холодный ветер ударяет мне в лицо и быстро высушивает слезы, которым удалось-таки выкатиться из глаз.
Мелвин не отстает, но я не останавливаюсь и не оглядываюсь. Я удаляюсь от «Дейли». Я слышу за собой его шаги и ускоряю ход. Он тоже ускоряет.
Когда мы достигаем колледжа Тимоти Дуайта, я оборачиваюсь к Мелвину. У меня такое ощущение, что человек из моих фантазий лежит передо мной на земле с кишками наружу, словно раздавленный в автокатастрофе.
— Знаешь, — ровно начинаю я, — я действительно пришла сегодня в газету, чтобы отредактировать материал, но еще я подумала: почему бы не помириться с Мелвином? Почему бы нам снова не стать друзьями? — Я проглатываю вставший в горле ком и напоминаю себе, что нужно держаться. — Я знаю тебя семь лет, и за это время ты много чего наворотил, но так мною играть? Вторгаться в мою личную жизнь? Как ты это объяснишь? Что, черт возьми, творится в твоей голове последние полгода? И сколько еще ты собирался разыгрывать этот спектакль?
Он пристально смотрит на меня, приоткрыв рот. Он готов ответить, но не знает, с чего начать.
— Хлоя, иначе ты не восприняла бы меня всерьез, — наконец медленно произносит он. — Я пытался, пытался на том свидании, но просто не знал, как с тобой разговаривать.
— Мелвин, что изменилось со школьных времен? Ничего. Я та же, что всегда.
— Нет, Хло, не та. Ну, в какой-то мере да. Теперь я понимаю, что ты не изменилась. Но кроме того, ты еще и ведущая секс-колонки, ты такая уверенная в себе, и все это вместе… я просто… ты никогда не принимала меня всерьез…
— Мелвин, — перебиваю я его.
— Подожди, — поднимает он руку, — подожди минутку. Пожалуйста. Но после нашего свидания я осознал, что ты не так уж изменилась. Конечно, ты стала старше и мудрее, но осталась все такой же забавной и остроумной. Ты интересуешься всем тем, чем интересовалась всегда. Литературой и… и… модой… и искусством… и я просто хотел сказать тебе, что понял тебя, но каждый раз, когда я пытался поговорить с тобой так, как всегда разговаривал, ты не давала мне этой возможности. Поэтому я решил стать тем, кто, как мне казалось, тебе понравился бы… таким, как парни, с которыми, я думал, тебе хотелось бы встречаться. Парни, которые ходят в «Жабу». Но тогда я увидел, что ты и этого не хочешь.
