— Че? — повторил Шейн и, выплюнув наконец отвертку, спросил уже нормально: — Чего сказал?
— Так, думаю вслух, — неопределенно отозвался австралиец, переходя из лежачего в сидячее положение. Нары протестующе заскрипели, но выдержали.
— Бывает, — заметил Шейн. — Ты не увлекайся, знал я одного парня с восточного побережья, тот сначала тоже говорил сам с собой, а затем заявил, что он сын сатаны, и тогда его свезли в бедлам.
— Не буду, — пообещал Мартин. — Это что у тебя? — Австралиец не договорил, но Шейн понял.
— Зажигалки. То есть будут зажигалки. Наверное…
По правде говоря, зажигалка у Шейна получилась только один раз, он подарил ее лейтенанту Дрегеру. Все остальные либо вообще отказывались работать, либо служили очень недолго, но янки упорно продолжал опыты.
— Настоящие сувениры с войны, места занимают немного, можно будет хорошо продать дома, на западе,[41] — важно сообщил Даймант.
— Хммм…
Питер хотел было заметить, что пока еще несколько преждевременно планировать собственное благополучие и грядущие доходы, но Шейн понял его по-своему.
— Надо же будет на что-то жить после войны, — с легкой горечью в голосе пояснил он. — Не зубы же у дохлых «колбасников» рвать…
Ни для кого не было секретом, что среди солдат была распространена практика вырывания у вражеских покойников золотых зубов. Это занятие не поощрялось, но и не сказать, чтобы решительно и повсеместно осуждалось. Иногда после боя, при свете свечи или масляной «коптилки», в окопах даже разворачивались целые диспуты на тему того, может ли честный солдат вознаградить себя за нечеловеческие испытания и лишения бошевским золотишком. Сам Мартин такой «заработок» считал позорным, и ему было приятно, что товарищ по оружию разделяет то же мнение.
— …Сувениры — тоже бизнес, не хуже других, — толковал меж тем Шейн. — В Америке у каждого должен быть бизнес, свое дело. Если у тебя есть дело, то в кармане звенят монеты, лакеи подносят на подносах сигары и каждая девчонка рада пройтись с тобой вечерком на танцы. Если же дела нет, то ты беден, ты хуже негра. Даже китаец, если у него есть свое дело, выше белого.
— И много хочешь заработать? — спросил огнеметчик.
— Да как получится… — с неожиданной печалью ответил Шейн. — Мне никогда особенно не везло в делах. Много чем занимался, вкладывался в разное — «деньги Дрейка» например,[42] даже в ваши золотые рудники, но всегда прогорал… Нет той главной жилки, от которой идет успех в деле. Но я все равно своего добьюсь!
