4 апреля 1880.
Пятница 5-й недели Великого Поста
Погода была скверная — дождь со снегом. Я в пролетке отправился к О. П. Тюлееву — дома не застал, оставил фотографии храмового плана; <.„> От него отправился в Новодевичий монастырь, где Преосвященный Алексий совершает Литургию и панихиду по Соловьеве. <...> После панихиды вышли отслужить Литию на могиле; слякоть и дождь мешали. Нельзя без чувств смотреть на свежую могилу доблестного человека. Вся убрана цветами и зеленым мохом; на кресте — венки из роз и камелий и разных цветов, у подножия креста — горшки с живыми левкоями. По окончании службы пригласили к Игуменье на чай. Просил у нее на Храм — крепконька, ничего не дала. В монастыре — семьдесят штатных монахинь, но всех — до двухсот пятидесяти.
6 апреля 1880.
Воскресенье 5-й недели Великого Поста
Утром, приготовившись к служению, составил письмо к ректору Академии с вопросом, не желает ли кто из студентов в Японию; повидался с Преосвященным Алексием, спросил подробности посвященияв стихарь, ибо это предстояло сделать; занял четки (пояс же он предложил в подарок), и в сопровождении лакея Преосвященного Алексия, в карете, в десять минут десятого часа отправился в Чудов монастырь, где был и удостоен совершить вторую Литургию по поставлении в Епископа (и первую в Москве). Под руководством Протодиакона, отца Варсонофия, служение прошло без больших ошибок. Молитвы Святителя Алексия, Митрополита Московского, на Мощах которого была Литургия, страдавшего душою от монголов, конечно, немало способствуют успеху Миссии среди монгольского племени. На Часах было посвящение в стихарь псаломщика в Успенский собор (у которого отец помер и шесть человек семьи осталось). Сослужили Наместник Чудова монастыря, отец Архимандрит Вениамин, и отец
Ризничий Патриаршей Ризницы, отец Иосиф. Певчие, особенно маленькие, пели отлично «Милость» — простую обиходную Литургию Василия Великого. После Литургии — благословение мужчин в соборе и, по выходе за арку, — женщин (которым не позволяется входить в самый собор). <...> К двум часам отправился к Сергею Михайловичу Третьякову, Купеческому Голове; у подъезда столкнулся с Иваном Сергеевичем Аксаковым, который сказал, что сегодня был у меня; и теперь вместе со мной от-правился к Третьякову. Роскошный кабинет; мраморный Иоанн Грозный — Антокольского; хозяин — весьма изящный; любезно выслушал и подписал пятьсот рублей; еще два гостя каких-то. В карете ожидал меня Гавриил Григорьевич, с которым отправились к Александре Афанасьевне Богдановой; несколько дам; светлые комнаты, смеющаяся девочка в зеленом платье; расспросы об Японии с большим интересом. <...>
